Валерий Вайнин: Никаких вам золушек. Чтиво для практически взрослых

– Ну что ж, поезжайте. Батя… э-э… Ваше Величество, вы не против?

Пожав плечами, царь откинулся на подушки.

– А мне чё? Сделали бы дело. Кузьмич, – обратился он к советнику, – снаряди их, как положено. Одежку там, провиант, золотишко в достатке… И с утречка пущай стартуют. Организуешь?

– А то! – Советник соскочил с царской кровати. – Отправляйтесь на боковую, соколы! Разбужу до первых петухов!

Братья готовы были откусить себе языки, да поздно было. Пожелав отцу доброй ночи, они понуро поплелись в свои покои.

А утром сборы были недолги. ЦарьИван простился с сыновьями в тронном зале, перекрестил их и растроганно произнёс:

– Вперёд и без фокусов.

Затем старших сыновей перепроводили в карету, запряженную четверкой лошадей. Кучер щёлкнул кнутом и…

– Постойте! – крикнул Василий. Приоткрыв дверцу кареты, он вручил братьям клетку с голубями. – Пишите обо всем. Если что… прискачу на выручку. Эй! Чего надулись, как мышь на крупу?

– Да пошёл ты! – огрызнулся Арнольд.

А Бертольд буркнул:

– Благодетель, копытом меня в брюхо!

Василий захлопнул дверцу.

– Нечего было трепаться, простофили!

Арнольд высунул ему в окно кукиш и приказал кучеру трогать. Карета укатила по дворцовой дорожке. Василий с грустью смотрел ей вслед.

За спиной царевича возник стражник Семён и спросил шёпотом:

– С той зверюгой будете нынче биться?

– Буду, раз обещал, – ответил Василий. – Тебе-то что за печаль?

– Кошки на душе скребут. Не дай Бог, с вами что случится, меня ведь царь-батюшка…

– А ты держи рот на замке. Ничего не видел, мол, ничего не слышал. Ступай, Семён, не суетись.

Стражник потопал прочь.

А царевич, только лишь стемнело, стал поджидать волчицу на прежнем месте. Лёгкий меч в его руке поблескивал при лунном свете. Решив размяться, Василий принялся фехтовать со своей тенью.

Волчица, точно призрак, выпрыгнула из темноты. Она выглядела еще огромней и страшней, чем в прошлую ночь.

– Готов? – прорычала она.

Повернувшись к ней лицом, царевич рассёк мечом воздух.

– Готов.

– Тогда начнем. – Волчица прыгнула на него.

Уклонившись, Василий рубанул зверя сбоку. Удар казался верным, и все же царевич промахнулся. Волчица мягко опустилась на четыре лапы и, развернувшись, изготовилась для новой атаки.

– Неплохо, – удивился царевич.

– Не болтай, сражайся! – ощерилась волчица и опять прыгнула.

На сей раз её могучие челюсти щёлкнули возле самого горла Василия. Однако ему удалось увернуться.

– Надо же, – удивилась в свою очередь волчица, – не ожидала.

– Не болтай, сражайся! – в досаде повторил за ней царевич, делая резкий выпад.

Но волчицы там уже не оказалось, и меч проткнул лишь куст боярышника. А волчица меж тем напала слева. Прыжок её был столь молниеносен, что царевичу пришлось опрокинуться на спину и попытаться поразить зверя в брюхо. Манёвр этот исполнен был мастерски, но волчица невероятно извернулась в полёте, и Василий вновь промахнулся. Мигом вскочив на ноги, он сам ринулся в атаку. Его меч со свистом рассекал воздух, косил траву и срубал ветви деревьев, но волчицу не задел. Однако и волчице похвалиться было нечем: ни клыки её, ни когти царевича даже не оцарапали.

Так бились они до рассвета, и ни один не мог одолеть другого. Бока волчицы тяжело вздымались.

– Я не спрашиваю, где ты научился так сражаться, – прорычала она устало. – Скажи только, почему ты дважды меня пощадил.

Василий отёр со лба пот.

– Я не спрашиваю, почему ты пощадила меня трижды, – усмехнулся он в ответ. – Но скажи, кто ты и чего тебе от меня надо?

– Отвяжись, болтун! – оскалилась волчица. – Продолжим завтра на этом же месте!

Царевич пожал плечами.

– Продолжим так продолжим. Грубить-то зачем?

Волчица сверкнула на него жёлтыми глазами.

– Уж не поклоны ли мне тебе отвешивать? – И с этими словами помчалась прочь. Лучи восходящего солнца искрились на её рыжеватой шерсти, пока она не скрылась за деревьями.

Василий задумчиво сжимал рукоять меча.

– Ну что ж, – пробормотал он, – поживём – увидим.

Следующей ночью они возобновили свой поединок. И опять никто не достиг перевеса. Тогда они встретились на третью ночь, потом – на четвёртую. Так продолжалось месяц. Ни царевич, ни волчица не потерпели поражения и к победе не приблизились.

– Хватит, – сказал наконец Василий. – Предлагаю ничью.

– Струсил? – прорычала волчица.

– Надоело. Братьев искать поеду: вестей от них никаких.