Немо 682. Добро пожаловать в Ад!

— Посмотрим, — ответил я, — сам-то как? — говорить приходилось громче, чтобы слышать друг друга.

— Плохо, Немо… Плохо. Голова раскалывается. Такой боли раньше не было. Похоже, и мне недолго осталось, а? Как ты думаешь? — он попытался улыбнуться.

Кунц был на грани, но он держался.

— Послушай, — он махнул рукой, прося подойти поближе, — я мало тебя знаю, но могу сказать одно — парень ты крепкий. А мне никогда не везло со здоровьем ни там, на Земле, ни здесь. Везение в Аду, — он сухо рассмеялся, — звучит по-идиотски. Знаешь, про боль я тебе соврал. Там я тоже умирал, спасаясь только болеутоляющими. Рак. Он добил мое здоровье и мою семью… Жена… Да, черт с ней, неважно… Знаешь, что было забавно? Я боялся свести счеты с жизнью. Мучился целый год, думая, что суицид принесет мне еще бо́льшие страдания. Я думал, вдруг ТАМ, тьфу, то есть уже ТУТ что-то есть, хотя и скептически относился к религиозной пропаганде. А что еще более забавно — я не могу сделать это и здесь. По той же самой причине, — он опять засмеялся. Впрочем, я отвлекся… Речь не об этом. Смотри за Слепым. Он тебе пригодится, он хоть и странный, но святой, не бойся, Яд его не сожрет. Слепой вообще интересный малый.

Ветер усиливался, разрывая плотный слой облаков, и на улице заметно светлело, хотя из-за поднятой в воздух пыли видимость все равно была плохой. Я всматривался в развалины города, но тварей не было видно. Кунц и Эльза были по-прежнему плохи, причем Эльза опять провалилась в тяжелый сон, несмотря на мои попытки разбудить ее.

— Нужно выше. Выше, иначе опасно, — заговорил опять Слепой.

— Зачем? Там же ветер и пыль достанет?

— А здесь тебя достанет вода, — ответил вместо Слепого Кунц, который сидел у стены, тяжело дыша.

Терраформинг. Я вспомнил слова Бориса о постоянной изменчивости Ада. И все-таки это было слишком невероятно. Быстрая смена ландшафта. Бесконечный круговорот разрушения.

— Идти сможешь? — спросил я Кунца.

— Да, только не быстро.

Мы переправились на крышу, причем Эльзу мне пришлось тащить на руках. Пронизывающий ветер не добавлял уюта, а серая пыль лезла в глаза. Темные облака развеялись, и я увидел тварей. Их было не так много, и они были хаотично раскиданы улицам. Черные, сгорбленные фигурки стояли неподвижно, не предпринимая никаких действий. Точно армия роботов, которую обездвижили радиосигналом, безмозглые марионетки, лишившиеся единого управляющего разума.

Оставалось только ждать. Только чего? Гигантского цунами или водопадов с небес? Кому-то там «наверху» надоело смотреть на наше бесполезное копошение, и он решил утопить город? Укутавшись в штормовку, я прижал Эльзу к себе и смотрел в пустошь.

И волна пришла. Она появилась черной полосой на горизонте, и она была огромной! Несмотря на пылевую завесу, ее было отчетливо видно. Мне она показалась метров 10—15 в высоту. Волна шла с большой скоростью, стремительно сокращая расстояние до города.

— Кунц, смотри, — крикнул я.

Немец очнулся из полудремы и кивнул.

«Утихнет ветер, обязательно искупаемся, Немо», — попытался пошутить Кунц. Через минуту он пытался еще что-то сказать, но его голос потонул в невообразимом шуме. Волна ударила в город. Твари продолжали стоять, словно загипнотизированные. Черный поток сметал их, как пылинки, перемалывал в клочья вместе с захваченным мусором и несся дальше, заполняя улицы. Невысокие постройки полностью скрывались под толщей воды, наиболее ветхие из домов просто разваливались под ударом волны.

Удар! Волна достала до нашего убежища, брызги поднялись до самой крыши. Вода прибывала с такой скоростью и в таком количестве, словно прорвало огромную плотину, и содержимое целого моря хлынуло в пустошь.

Зрелище было завораживающим. Наше убежище постепенно превращалось в маленький остров посередине черного моря.

Прошла всего лишь пара часов, и все пространство вокруг нас было заполнено водой.

И что дальше? Ситуация хуже некуда. От команды остался Слепой, Эльза, не выходящая из забытья и Кунц… Кунц, который держался, но силы его были на исходе.

Я пытался разбудить, растормошить Эльзу, но ничего не получалось. Пульс едва прощупывался. Глаза закатились. Она умирала. Я смотрел на бледное, изможденное, но все-таки красивое лицо. Наверное, в том, забытом мною мире, если бы я держал на руках свою умирающую девушку, я бы испытывал сильные чувства — горечь, отчаяние, гнев. Но здесь кроме отупляющей пустоты внутри меня ничего не было. Наконец, она умерла.