Алекс Май - Заблудшие дети Perestroiki. История первой любви

Поехали…

Здорово! Пятнадцать прекрасных девушек и всего три мужика – я, Валерыч и водитель! Лоркин муж – в море, да и вряд ли ему после всяких панам-ангол-южных георгий захотелось бы в Финляндию. Моряки в этом смысле весьма избалованные и капризные люди.

Автобус зайцем петлял среди заснеженных сопок и замерзших озер. Девчонки трещали, как сороки, – сказывалось перевозбуждение от первой поездки за границу.

Таня, примостив голову на моем плече, спала, попросив разбудить ее в Финляндии. Я тоже вскоре заснул, а когда проснулся, автобус уже стоял возле пропускного пункта.

Таможня, мягко говоря, удивила…

В рыбном порту ее бдительные работники тоннами изымали музыкальные пластинки, а здесь… Нас, «детей», никто и не думал досматривать. Лорка, прихватив папку с бумагами, исчезла в небольшом здании. Минут через пятнадцать вернулась. На пару секунду в автобус заглянул пограничник, веселым взглядом окинул танцовщиц, подмигнул им – и все.

Все?

Двадцать метров, и мы за границей.

Финляндия!

Такие же плавные, без резких граней, северные пейзажи. Казалось, мы никуда и не уезжали. Такое же низкое, давящее на нервы и душу небо.

Я смотрел на снег, бугрящийся сугробами на обочине. Где-то слышал, что в скандинавских странах снег вдоль дорог не грязно-серый, как у нас, а девственно-чистый, с нежным небесно-голубым оттенком. Будто и не снег, а белье новорожденного младенца. Бессовестные враки. Нет, допускаю, что где-нибудь на проселочных или деревенских дорогах финский снег радовал глаз белизной, но на оживленной трассе он был таким же, как и в Союзе… Белье младенца? Скорее – простыня больного фурункулезом.

Таня ждала подтверждения еще одной легенде. Она высматривала оленей, стоящих, опять-таки по рассказам очевидцев, чуть ли не шеренгами вдоль финских дорог, никого не боясь и ласково приветствуя проезжающих туристов величавыми до благородства взмахами рогатых голов. Долгое смотрение в окно, желание разглядеть сквозь розово-фиолетовый полумрак коротенького северного дня силуэты животных не увенчалось успехом. Увы. Олени, наверное, дружно отправились в заслуженный отпуск, попросив заместить себя ярко-рыжую, пронафталиненную инеем лисицу, выбравшую для наблюдения за проезжающим транспортом высоченный холм у дороги.

После разросшегося в длину Мурманска с его новыми, вырастающими прямо на сопках микрорайонами финские города и деревни поражали крошечностью и одноэтажностью. Казалось, что основную, активную жизнь финны ведут где-то в земных недрах, как тролли. Подумал – ни хрена себе! Так ждали этой заграницы, а тут…

Таня, так и не дождавшись оленей, снова заснула – сказалось гипнотически-усыпляющее однообразие пейзажей за окном.

Вот и Рованиеми.

Если бы не хижина Санта-Клауса в окрестностях, то – типичный финский городок. Один из многих. Не большой и не маленький. Нас разместили в пригороде, поселили в аккуратных симпатичных коттеджах. Мы поужинали. Я выклянчил для нас у Лорки, словно она всем заправляла в чужом доме, маленькую, крепко пахнущую сосной комнатку с одной большой кроватью. Лорка сказала, что «для молодоженов ей ничего не жалко» при условии, что мы пообещаем никуда не убегать и вести себя по-человечески. Пообещали.

Обслуживающих нас финнов поначалу сторонились, присматриваясь к ним и пытаясь понять, чем капиталисты-буржуи отличаются от нас и отличаются ли они от нас в принципе. Лорка общалась с ними на хорошем английском.

Появилась мысль, что надо бы отметить приезд.

Пошли на поклон к Валерычу с Олей, намекнули, что это просто необходимо для привлечения удачи, дабы поездка оставила только позитивные воспоминания… В общем, отметить надо, но так как мы побаиваемся незнакомых мест, не будут ли они так любезны составить нам компанию и поискать маленький такой финский магазин, где продаются пиво или даже водка. Нет, никого и ничего мы, само собой, не боялись, просто Валерыч мог легко сгладить вероятные проблемы с Лоркой, которая, несмотря на наши обещания, все равно чего-то опасалась и старалась надолго не выпускать меня и Таню из поля зрения. Не исключаю, что Валера еще в Мурманске посвятил ее в подробности осеннего питерского вояжа, хотя могу и ошибаться. В любом случае такие слухи расползаются быстро.

– Валерыч, ну пойдем, – ныл я. – Пойдем, Оля…

– А марихуаны не хотите? – сонно отвечал Валерыч, студнем растекшийся по креслу-качалке в просторной гостиной возле уютного камина и походивший на чрезмерно довольного собой бюргера пенсионного возраста.