Максим Глухманюк - Белая Маска, дежавю.

Иван покосился на упаковку и сказал:

– Давно ты куришь?

– Пару лет.

– Мне кажется, не стоит этого делать, – сказал Иван.

Рука с сигаретой замерла на пол пути к губам, а потом опустилась.

– Почему, – спросила девушка, ощупывая собственные карманы в поисках зажигалки.

– Это вредно, – пожал плечами Иван. И голос его прозвучал так, словно ему было не шестнадцать, а восемь.

Катя засмеялась, продолжая хлопать по карманам в поисках зажигалки. Потом сказала:

– Вредно… А получать каждый день по голове и почкам – не вредно?

– Не знаю, – честно признался парень. – Но до сих пор мне все это шло только на пользу.

– Зажигалку потеряла, – сказала Катя, а затем сломала сигарету и выкинула ее в ту же сторону, куда совсем недавно улетел бычок.

– Бывает, – сказал Иван, стараясь незаметно протолкнуть черную зажигалку поглубже в карман своих брюк.

Он вытащил ее из заднего кармана девушки, так ловко, что и сам не понял, как она этого не заметила. Иван не понимал, зачем он это сделал. И еще ему было очень смешно от самого себя, но он старался сохранять серьезность.

– Пошли прогуляемся? – предложила Катя.

– П… Пошли, – сказал Иван. Ладошки его моментально намокли, а лицо залила краска.

Катя обязательно бы заметила, как покраснело лицо «Белой Маски», если бы возле школы было нормальное освещение. Сейчас же школьный двор и крыльцо освещались двумя заляпанными грязью натриевыми лампами. Оранжевый свет был тяжелым и густым.

И они пошли прогуляться вокруг школы.

Иван вновь глянул на полицейских, те о чем-то шептались, поглядывая в сторону парочки. Кислую отекшую физиономию того стража порядка, что сидел за рулем, прорезала неприятная улыбка. Иван понял, о чем они там шепчутся.

Небо на какое-то мгновение озарила далекая молния. Через минуту снова заурчал гром. Теперь уже гораздо ближе и громче. Со стороны стадиона доносились: рев мощных моторов; грохот дорогой акустики; крики; смех, свист и звон бьющихся бутылок.

– Ты плакала? – наконец, спросил Иван.

– Да. Нет. Не твое дело, – но в голосе девушки звучало: – Давай, спроси меня, я хочу тебе все рассказать. Спроси же!

– Тебя бросил парень? – отважно предположил Иван.

Катя помолчала. Потом вновь потянулась за сигаретами. Достав пачку, девушка вспомнила, что потеряла зажигалку, и сунула мятую пачку обратно в правый задний карман.

– Вроде того, – тихо ответила она, но в интонации ее продолжало звучать: – Давай же, спрашивай еще! Чего ты ждешь, болван!? Бери инициативу на себя!

Иван не особо следил за тем, кто в школе с кем встречается. Друзей у него по-прежнему не было. Если он с кем и общался, то лишь по делу, обмениваясь парой коротких фраз.

Ивану со стороны всегда казалось, что все встречаются со всеми. Девушки-старшеклассницы вели себя очень развязно. Иногда они встречались сразу с несколькими парнями. Плели какие-то мутные интриги. И были причиной постоянных разборок и драк.

А Иван тем временем пропадал в спортзале, на соревнованиях, в библиотеке и подрабатывал курьером. Иван встречался лишь с книгами, боксерской грушей и гантелями.

И дрочил.

Он не знал, какой вопрос задать следующим. В голове у него крутилась настоящая рулетка, на которой вместо цифр были лишь надписи:

«Кто был твоим парнем?»

«Из-за чего он тебя бросил?»

«Хочешь, я с ним поговорю?»

«Вы с ним спали?»

Стоп.

Иван тряхнул головой, стараясь сделать это так, чтобы Катя этого не заметила.

Наконец, он спросил:

– Вы с ним… Эээ.. – Иван до крови прикусил язык и сделал вид, что пытается откашляться.

– Болван, что ты несешь! Возьми себя в руки, ты же выглядишь, как полный идиот! – крутилось в голове.

Наконец, Иван прокашлялся и спросил:

– Из-за чего он тебя бросил?

Гормоны кипели. В паху нарастало напряжение. Пистолет Ивана медленно, но уверено, поднимался, и ничто уже не могло его остановить. Даже если сейчас начнется конец света, даже если сейчас со всех сторон полезут разлагающиеся ожившие покойники.

Пистолет будет вставать – это неизбежно.

Этот процесс уже не остановить.

– Только не это… – подумал Иван.

Он был в тонких шелковистых брюках, через которые стояк очень и очень хорошо видно. Даже на большом расстоянии и в темноте. Даже слепой бы его заметил. Зажигалку, кстати, тоже было видно. Но Катя ее пока не заметила.

А может и заметила, но решила вести «свою игру».

– Потому что я ему не дала, – просто ответила Катя.