Array Антология - Новая книга ужасов (сборник)

Что ж, как и следовало ожидать, во мне зародилось сочувствие к бедному ребенку.

– Я полностью понимаю твои чувства, – сказал я. – Стоит мне услышать, как Кеннет Вильямс говорит «Добрый вечер», и я сразу же вспоминаю о доме и камине. Это были такие счастливые дни.

На протяжении следующего часа или около того я расспрашивал ее о других любимых воспоминаниях, связанных с фильмами и радиопрограммами. Несмотря на то, что больше общего между нами не нашлось, она по-прежнему с готовностью слушала мои веселые истории и училась. В одиннадцать она зевнула и сказала, что хочет лечь спать, так что я выпустил ее из гостиной.

Прошлой ночью Саскию задержали в госпитале допоздна, и я уже лежал в постели, когда на лестнице раздалась тяжелая поступь санитара. Утром Саския спросила, не хочу ли я, чтобы она приготовила ужин. После первоначальных сомнений, связанных с проблемой гигиены – возникающих, когда твою еду готовит кто-то другой, – я согласился (в ресторанах я без устали расспрашиваю официантов о санитарных мерах).

Более того, я предложил купить продукты для планируемого пира, но она настояла на том, чтобы зайти в магазин по пути из больницы. Несмотря на хрупкость, она требует независимости. Я куплю бутылку вина. После того как я столько времени оставался наедине с моими воспоминаниями, жить в квартире еще с кем-то очень непривычно.

И все же это весьма замечательно.

Какой захватывающий вечер!

Я словно впервые по-настоящему живу. Сегодня вечером Саския вернулась рано. Она выглядела истощенной и бледной, но все равно трогательно прекрасной с ее увязанными в прихотливую косу светлыми волосами – и тут же отправилась на кухню, где провела несколько часов. Я организовал там рампу из досок, чтобы ей не пришлось подниматься из кресла, чтобы дотянуться до конфорок.

Хэтти, которая чуяла, что готовился что-то вкусное, терлась у двери, пофыркивая и облизывая щеки. Чтобы развлечь Саскию во время готовки, я ставил на проигрывание диалоги из постановок «Паспорт в Пимлико» и «Банда с Лавердер Хилл», которые ребенком записал в местном кинотеатре. Правда, качество пленок было таким плохим – запись шла на катушечный магнитофон, который я тайком пронес в зал, – что тонкости кинофильмов, вероятно, по большей части остались ею незамеченными, особенно если учесть, что кухонная дверь была закрыта, а Саския гремела кастрюлями.

Ужин оказался совершенно изумительным. Сначала мы ели вкуснейший суп с томатами и базиликом, а в роли основного блюда выступил замечательный лосось en croute [22] Лосось в слоеном тесте. , за которым последовали сыр и печенье.

Саския рассказала мне о себе, пояснив, что ее родители разбились насмерть на машине, когда она была маленькой. Из-за этой трагедии она вынуждена была переезжать от одних дальних и престарелых родственников к другим. Когда тот, с кем она оставалась, умер, ее швырнули в детский дом ожидать удочерения. Но поскольку проистекающие из диабета сложности обещали стать огромной нагрузкой для любого приемного родителя, ее никто не желал брать.

Пока Саския говорила, она почти ничего не ела, скорее гоняла еду по тарелке. Диабет мешал ей наслаждаться многими вещами, но была надежда на то, что исследования, которые она проходит, откроют новые возможности в ее полной ограничений жизни.

Обеденный стол был слишком низким для инвалидной коляски Саскии, так что мне пришлось пообещать сделать его повыше к завтрашнему обеду – который я, по собственному настоянию, собирался приготовить. Перспектива меня смущала, но потом я подумал: если с этим справилась калека, то и у меня получится.

Саския настолько добрая и внимательная, такая отличная слушательница. Возможно, настало время ввести в обеденную беседу мою любимую тему.

Произошла катастрофа!

Все пошло не так с первой секунды – и это когда мы начали так хорошо ладить. Позвольте мне объяснить с самого начала.

Еда. Еда, приготовленная мною этим вечером, была не так тщательно продуманна и далеко не так вкусна как то, что творила Саския. Частично это произошло потому, что я вынужден был задержаться на работе допоздна – все еще никаких признаков моего повышения, – так что большая часть магазинов оказалась закрыта, к тому же мне никогда не приходилось готовить для женщины. Результатом стал обед из микроволновки, который в середине оставался ледяным, но если Саскии это и не понравилось, она определенно не стала жаловаться. Вместо этого она одарила меня очаровательной широкой улыбкой – той, что она все чаще улыбается в моем обществе – и начала неторопливо жевать, слушая подробное описание оскорблений, ежедневно сыплющихся на меня в конторе.