Крис Вормвуд - По дорожкам битого стекла. Private Hell

Они говорили о музыке. Герман делился идеями, однако, наотрез отказываясь показать что-либо. В этом плане он оказался слишком суеверным, не желая светить сырым материалом даже в кругу своих. Макс вышел на кухню, ему хотелось немного тишины. В любых домах, где ему доводилось бывать, именно кухни всегда казались самыми безопасными и уютными местами.

Минуту спустя, вошла она. В её руках по-прежнему покоился бокал с вином. Она опустилась на тот же подоконник, что оккупировал Макс. Они молча сидели и смотрели на дождь, ведя ментальный разговор о погоде.

– Слушай, а как тебя зовут на самом деле? А то Герман всё время забывает и придумывает тебе новые имена.

Она рассмеялась и, убрав волосы за ухо, произнесла:

– Алиса. Лиса или Элис. Кому как нравится. А Герман просто любит поиграть в загадку.

– Ну да… разве у тебя могло быть другое имя?

Они молча соприкоснулись бокалами в тишине.

– А кто все эти люди? – спросил Макс.

– Вот тот высокий, это Пашка, они когда-то играли в одной группе. Тех двоих не очень гетеросексуально вида вида я вообще не помню, но пару раз видела. Вроде милые. Того чувака, что не снял шапку, я вообще не знаю. И среди них всех, как же я могла её упустить – госпожа Лукреция, старшая сестра Германа. Я зову её то Лушей, то Лукерьей.

– Да, они похожи.

– Это ещё не всё. Самое забавное, что он спит с ней. Как мне кажется, что его извращённая натура просто не может обойтись без инцеста. Скорее всего, это дань его нарциссизму, она так на него похожа, что у него складывается впечатление, что он трахает самого себя в её лице. Наверное, это мечта каждого, иметь столь похожего брата или сестру. Я не знаю. Она меня не переносит, считая, что Герман должен быть только её, но я как-то не претендую.

– Да уж, истории одна ахуительнее другой, – Макс сделал над собой усилие и выпил глоток отвратительного вина.

В горле встал привкус уксуса. «Нет, ну я не верю, что это вино стоит косарь. Дрянь как за сто рублей из пакета». Вино вместе с бокалом отправилось в раковину.

– У меня остался ещё коньяк, – сказала Алиса.

– Не отказался бы.

Они пили вдвоём почти в полной тишине, пока она вдруг не сказала:

– Если будет скучно – заходи.

И это прозвучало так пошло и двусмысленно, что Максу сразу стало не по себе. Где-то в глубине его сознания на Элис ещё стоял ярлык «не такая», развратная, но не такая. Даже после того, что у них было. Но с другой стороны эти слова прозвучали так просто и ненавязчиво, что стало понятно – перепихнуться, для неё как выдохнуть. Легко и ничего не значит.

– А у тебя есть девушка? – спросила она.

Этот пошлый и банальный вопрос, который задаёт каждая, кто мечтает занять вакантное место.

– Это просто любопытство? – спросил Макс.

– Да.

– Нет, и никогда не было… в плане отношений, разумеется.

Она слегка улыбнулась.

– Вы с Германом в этом похожи. Сторонники free love, которые просто боятся кому-то принадлежать.

– Скорее просто не хочу. Наше время диктует иные рамки: семья, любовь, борщ. А я стараюсь быть выше этого. Мне кажется, я слишком циничен для таких вещей.

В кухню ввалился Герман, его уже слегка шатало, но он просто светился радостью.

– Луш и этот чувак согласились с нами играть! – воскликнул он.

– А на чём простите будет играть Луш? На чужом чувстве прекрасного? – с сарказмом спросила Элис.

Герман проигнорировал её замечания, как бывало обычно.

– Лукреция – клавиши, а этот на басу.

– Осталось найти барабанщика или драм-машину, – подумал вслух Макс.

– Мне кажется драм-машина с нами сопьётся.

Он вернулся обратно в комнату, подчиняясь возгласам сестры. Макс и Элис налили ещё по стакану. Дождь закончился сменившись кромешным мраком. Послышался звук входной двери и топот в коридоре.

– Герман выгнал всех кроме Луши, – сказала Элис спустя какое-то время.

Она подвинулась ближе к Максу, так что её голова лежала у него на плече. А он только подумал о том, что от него наверное воняет потом и перегаром, но, похоже, её это не пугало.

– Они устроили трахадром за стенкой. Я слышу как скрипят пружины, – прошептала она.

Максу почему-то невольно представилось это зрелище: соитие почти одинаковых тел, почти близнецов, тех, что похожи во всём… кроме пола. Сплетение тонких белых рук и чёрных шёлковых волос. Ясно вырисовывалось как вздымается татуировка на плече Германа и чёрный ворон машет крыльями. Он помотал головой, чтобы прогнать видение. Ему самому стало стыдно за желание подглядывать и представлять. Инцест – одно из немногих извращений, которое казалось ему довольно жутким… до данного момента. Макс внезапно подумал о том, что вдруг у него дальше возникнет новое желание – присоединиться.