Евгения Богомолова - Человек, который хотел крылья. И другие фантастические рассказы

Да, он ждал и тщательно готовился к Её приходу. Но пришел я.

И он… Поначалу он даже немного испугался.

– К-кто ты? – заикаясь спросил он, когда скорее по привычке посмотрелся в зеркало и вместо своего отражения увидел меня.

– Не узнаешь? – усмехнулся я, входя из зазеркалья в его мир.

– Но я ждал не тебя! – он уже не заикался.

– Ну, знаешь ли! – я отодвинул его от зеркала и критически осмотрел свое отражение. Вполне: высокий, красивый мужчина, одетый во все темное. Честно говоря, я ведь тоже готовился к этой встрече. – А пришел я. Не рад?

– Неужели… Неужели ты умер?

– Да вроде нет. А ты?

– И я вроде нет, – он не принял игры. – Что ты вообще здесь делаешь?

– Я Её Вестник.

– А почему ты с крыльями?

– Я – Вестник. Раньше говорили – сорока вести на хвосте приносит. Мы одно время тоже носили хвосты, но вы так смеялись, увидев нас… В общем, чтобы не дискредитировать идею и не порочить репутацию организации, от хвостов отказались. А крылья оставили. Да с ними и удобней…

– Слушай, а почему они у тебя черные? – он откровенно развеселился. – Типа траур, все дела?

Его веселье меня порядком разозлило. Но я опять сдержался.

– Именно, – буркнул я. – Типа траур.

– Ладно, – он сел в кресло и закурил. – Раз Вестник, вещай – зачем прилетел.

– Тебе велено передать, что на несколько недель можешь не рассчитывать… – я подошел к нему, взял за руку, посмотрел на его дорогие часы. – Часа через два мы тебя заберем.

– Ясно, – глядя куда-то в сторону, сказал он. – Даже не верится, что так скоро. Все-таки сегодня… Кстати, кто такие «мы»? Я-то считал, что Она сама за всеми приходит.

– А ты ей несимпатичен.

Он сник как-то враз, понимая, что я не шучу. Он ведь знал всегда, что я не шучу. Всегда это знал…

– Она вправе выбирать, знаешь ли. – продолжил я. – А мы – это я и твой Ангел-хранитель. Тот, кстати, с белыми крыльями. Ну, вроде как символ призрачной надежды и все такое…

Я сделал акцент на слове «призрачной». Он разозлился.

– Ты не объяснил почему так рано, – он смотрел прямо на меня. В его глазах не было страха. – Пусть Ей я несимпатичен. Но значит ли это, что я понадобился кому-то другому?

– Не льсти себе, – усмехнулся я. – Ваша медицина далека от совершенства. А самостоятельно продлить свой срок здесь ты не старался. Ты вообще постарался все усугубить, не возражаешь против такого оборота речи? Так что прими как должное, что с такими как ты в нашей организации долго не возятся. Я тут посижу, ты не против?

Он ничего не сказал. Лишь курил и смотрел куда-то сквозь меня. Так глубоко ушел в себя, что не хотелось ему мешать.

Впрочем, мне даже не приходилось щелкать пальцами (слишком пафосный жест в его никчемной ненужности), чтобы «прочесть» эту «книгу». Все его сокровенные мысли, все тайны, желания и мечты раскрылись предо мной.

Довольно увесистый том. Я решил полистать этот потрепанный фолиант, покрытый пятнами засохшей крови, прекрасно зная чьей она была. Но, чего-то я мог и не знать. Может приславшая меня сюда ошиблась, и не нужно его забирать? Или, во всяком случае, забирать его не мне?

Она тут же ворвалась в мое сознание со словами протеста: «Нет-нет, все верно! Доставить его нужно туда, куда приказано!» Он, словно почувствовав Ее незримое присутствие, вдруг встрепенулся:

– Ты сказал, что придет мой Ангел-хранитель. Он ведь вроде как меня оберегать должен…

– Должен, – признал я, пролистывая в Книге его жизни очередную главу. Да нет, Она не ошиблась, Она никогда не ошибалась… – Ангел-хранитель тебя и оберегал, и довольно долго…

Ага, вот оно…

– … когда ты лучшего друга на наркоту подсадил, а потом ее ему же и толкал; а потом сдал его, и когда он вышел, пихнул ему такую порцию, что он загнулся от передоза.

Или вот, тоже интересное…

– И когда с дружками своими девчонку беременную насиловал; когда от матери своей отказался; когда Библию на костре жег и Сатане присягал… Он тебя оберегал, но у всего есть свой предел. Ты своего предела достиг в тридцать три года.

Он довольно усмехнулся: «Знаковый возраст, да?»

– Вы с Иисусом по разные стороны баррикад, так что без аналогий, будь любезен. Ну что, мне про твои подвиги продолжить или заткнуться?

– Грубо как… – ухмыльнулся он и совершенно бесстрастно продолжил, – давай, валяй, продолжай.

– Сплошное разочарование. Зачем, скажи на милость? Ты и так все прекрасно знаешь. Или потешить свое самолюбие напоследок захотелось?

– Ну, в оставшиеся два часа мне же надо себя чем-то занять. А ты очень интересно рассказываешь… Ладно, судя в совокупности по выражению твоего лица и цвету крыльев, Небесная канцелярия мое дело рассматривать не будет – все уже решено: верх мне не грозит.