Линкольн Чайлд - Голубой лабиринт (ЛП)

— С удовольствием. Есть и другие тесты, которые я и так хотела провести с этим скелетом.

Д'Агоста рассмеялся.

— Если б Пендергаст был рядом, могу поспорить, что он сказал бы нечто вроде: « Эта кость имеет решающее значение для раскрытия этого дела », — лейтенант поднялся. — Я позвоню вам, чтобы договориться о следующей встрече. Держите это все в секрете, ладно? Особенно от Фрисби.

Пока Марго возвращалась назад по центральному коридору отдела остеологии, Фрисби, казалось, материализовался рядом с ней из тусклого пыльного бокового коридора, чтобы последовать за ней.

— Доктор Грин? — поравнявшись с ней, он не стал переводить на нее взгляд, а продолжал смотреть прямо перед собой.

— Да, здравствуйте, доктор Фрисби.

— Вы разговаривали с полицейским.

— Да, — она старалась говорить спокойно.

Фрисби продолжал смотреть вперед.

— Чего он хотел?

— Он попросил меня изучить скелет.

— Какой скелет?

— Один из тех, что Вик Марсала извлекал для того… хм… приезжего ученого.

— Он попросил вас изучить его? Почему именно вас ?

— Мы знакомы с лейтенантом уже давно.

— И что вы нашли?

Эта беседа начала напоминать инквизиторский допрос, но Марго старалась сохранять спокойствие.

— По данным сопроводительной записки, мужчина готтентот, добавлен в коллекцию в 1889 году.

— И какое вероятное отношение стодвадцатипятилетний скелет может иметь к убийству Марсалы?

— Я не могу сказать, сэр, это конфиденциальная информация. Я просто помогаю лейтенанту по его личной просьбе.

Фрисби фыркнул.

— Это невыносимо. Полиция идет по ложному следу. Как будто они хотят втянуть мой отдел еще глубже в это бессмысленное дело об убийстве, в этот скандал . Все эти ковыряния — меня уже тошнит от них, — Фрисби остановился. — Он просил вас о какой-то еще помощи?

Марго замешкалась.

— Он упомянул об осмотре еще нескольких скелетов из коллекции.

— Понятно, — теперь, наконец, Фрисби посмотрел на нее. — Помнится мне, у вас здесь высокий научный уровень привилегий.

— Да, и я очень благодарна за это.

— Что, если эти привилегии будут отменены?

Марго пристально посмотрела на него. Это было возмутительно. Но она не собиралась терять хладнокровие.

— Это захоронит мои исследования. Я могу потерять работу.

— Какой же это будет позор, — он больше ничего не сказал, лишь развернулся и зашагал дальше по коридору, оставив Марго стоять и смотреть на его высокую, юркую удаляющуюся фигуру.

В номере-люкс гостиницы «Хилтон» в городе Палм-Спрингс на третьем этаже, тускло освещенном настенными бра, полулежал в кресле в дальнем углу комнаты агент Пендергаст. Занавешенные шторами панорамные окна номера выходили на коктейльную хижину у бассейна, воды которого мерцали в лучах позднего утреннего солнца. На столике перед Пендергастом покоилась чашка чая. Под вытянутыми, скрещенными в лодыжках ногами стояла кожаная оттоманка.

Пендергаст изредка потягивал чай во время своего телефонного разговора:

— Его содержат в тюрьме Индио без возможности выхода под залог, — сообщил он своему собеседнику. — Лицо не проходит ни по одной базе данных, идентифицировать его личность не представляется возможным. По отпечаткам пальцев тоже никакой информации.

— Он сказал, почему напал на тебя? — раздался в трубке голос Констанс.

— Он был безмолвен, как монах.

— Вас обоих усыпили с помощью какого-то наркотического дурмана?

— По крайней мере, так я склонен полагать.

— С какой целью?

— Для меня это до сих пор остается загадкой. Я не преминул сходить на осмотр к врачу, но лишь удостоверился, что я в полном здравии — за исключением травм, полученных во время борьбы. Механических. Никаких следов яда или последствий отравления в организме не обнаружено. Также на мне нет никаких следов уколов или чего-то подобного, что указывало бы на вмешательство в мой организм, пока я пребывал в бессознательном состоянии.

— Тот, кто напал на тебя, должно быть, был в сговоре с теми, кто распылил наркотик. Тем удивительнее, что они погрузили в наркотический сон и своего сообщника, бросив его на произвол судьбы.

— В этой истории удивительной можно назвать всю последовательность событий. У меня складывается впечатление, что этого человека обманули так же, как и меня. Но пока он не заговорит, его мотивы останутся для меня тайной. Есть, однако, вещь, которая представляется мне вполне понятной. И именно она — глубоко меня дискредитирует.