Энн Райс - Кровавый гимн

А вот Морриган заставила ее разрыдаться.

Мона, которая присоединилась к Миравиль, не вымолвила ни слова. Она коснулась руки Морриган. Рука оказалась эластичной, и Мона сплела свои пальцы с пальцами Морриган.

Квинн передал Моне цветы. Та поделилась букетом с Миравиль, и они вместе усыпали ими тело Морриган.

Оберон молча наблюдал за происходящим. Слезы навернулись ему на глаза и потекли по щекам, тонкие морщинки пересекли лоб.

Судорожные рыдания Миравиль наконец стихли. Мона повела ее к выходу. Возле дверей она обернулась и прошептала:

– Прощай, Морриган.

Мы все вышли следом, и Роуан провела нас по небольшому, устланному толстым ковром коридору в конференц-зал. Там нас ожидали Майкл и Стирлинг, оба, как и мы с Квинном, в черных костюмах.

В этой удивительной комнате, вокруг отлично отполированного овального стола стояли настоящие стулья в стиле Чиппендейл. На стенах холодного лилового цвета висели яркие, сочные, пульсирующие полотна экспрессионистов. Мне захотелось выкрасть их и развесить в своей квартире. Окна были распахнуты настежь. На мраморной барной стойке возле внутренней перегородки поблескивали бокалы и графины.

Майкл большими глотками пил бурбон. Стирлинг держал в руке бокал с виски.

Миравиль старалась подавить слезы, но у нее ничего не получалось. Роуан налила ей рюмочку хереса. Миравиль рассмеялась, разглядывая на свет тонкую рюмку, и сделала маленький глоточек. Она тихо плакала и смеялась одновременно. Ее розовая ночная рубашка казалась очень легкой.

Оберон отмахнулся от предложенных ему напитков. Он не обращал ни на кого внимания и смотрел в окно, даже не думая утирать слезы. Только в этот момент я заметил, что он снял лак с ногтей.

– Итак, что ты собираешься с ними делать? – подала голос Мона.

Роуан надолго задумалась, а потом ответила вопросом на вопрос:

– А что бы сделала ты на моем месте?

– Я не могу представить себя на твоем месте, – сказала Мона.

Роуан безразлично пожала плечами, но лицо у нее было грустным. Она не собиралась скрывать свои чувства.

– Делай с ними все, что захочешь, – вмешался Оберон. – Черт возьми, Отец ведь сказал Родриго, чтобы тот сохранил их тела для тебя. Все просто. Родриго не обладал достаточным знанием и не был склонен размышлять, поэтому и не смог понять ни смысл предложения Отца, ни его намерений.

Отец хотел поставить точку. Тела твои – так хотел Отец. Больше говорить не о чем.

– Это сущая правда, – сказала Миравиль. – Роуан, Отец любил тебя. Правда, любил. Пожалуйста, сделай так, как он хотел.

Роуан промолчала. Она сидела и по обыкновению смотрела в никуда, а потом нажала на спрятанную под столом кнопку.

Через несколько секунд дверь в конференц-зал открылась и вошла Лоркин.

И снова ее появление повергло меня в шок. И не потому, что она была без сопровождения, а скорее потому, что на ней были белые брюки и короткий халат с бейджиком, на котором было указано имя: «Лоркин Мэйфейр». Лицо ее было таким же непроницаемым, как и при нашей первой встрече на острове.

Безукоризненная белизна одежды только подчеркивала ее милые черты: чуть вздернутый носик, розовые губы, большие глаза. Ее длинные волосы, такие же рыжие, как у Моны, были заколоты на затылке. И глаза у нее были как у Моны – зеленые.

Лоркин спокойно расположилась за столом напротив меня, Оберона и Миравиль.

Мона холодно смотрела на Лоркин. Оберон мгновенно напрягся. А Миравиль просто разглядывала ее, словно какую-нибудь диковину. Казалось, только Роуан понимала, почему Лоркин появилась в конференц-зале.

Но Лоркин сама все объяснила:

– Я не стану снова повторять, Оберон и Миравиль, что не собираюсь подвергаться допросу в любой форме. Я сама хочу, чтобы меня выслушали.

– Конечно всегда предпочтительнее поразить всех и каждого, дорогая, – зло заметил Оберон.

– Именно, – сказала Роуан. – Пожалуйста, выслушайте Лоркин.

– Я переводила деньги Родриго на наши счета, – начала Лоркин. – Я также информировала власти в Майами-Бич о его активности и по возможности быстро избавлялась от его контактов. Прошу учесть, что, если бы я не сыграла роль отступницы, я бы не смогла получить доступ к нужной информации. Кроме того, я отчаянно пыталась выяснить легальные имена Отца и Матери, узнать, кто являлся законным владельцем Секретного острова. Но мне не удалось это сделать. Я не знала фамилию Отца. Он давно, еще когда только почувствовал, что с Силасом возникнут проблемы, уничтожил все документы, которые могли бы помочь Силасу получить контроль над его состоянием. Прилетели адвокаты отца и увезли с острова все хоть сколько-нибудь важные бумаги.