Виктория Карманова - Молчание Соловья

1 1 Языков Николай Михайлович, «Пловец» (1829)

Паляев еще долго стоял перед окном, слушая, как по стеклам стучит разгулявшийся дождь.

И вдруг, как от толчка, ожил, рванул на себя раму и распахнул окно.

В комнату с очищающей силой ворвался холодный, мокрый ночной ветер.

* * *

С этого момента Паляев, пережив внезапный внутренний перелом, начал сам себя тащить за волосы из болота, и на новом для него, непростом пути в особо трудные моменты подбадривал себя, повторяя немного переиначив последние строки стихотворения. «Смел и крепок парус мой!.. Смел и крепок! Смел и крепок…», – шептал Паляев как заклинание. И дело постепенно шло на лад.

Освоив азы самостоятельной жизни вдовца и почти пенсионера, приведя квартиру и себя в божеский вид, расплатившись с долгами и подтянув другие «хвосты», он с завидным упорством двинулся дальше.

В очередной раз отправившись в ближайший торговый центр за покупками, Паляев не ограничился приобретением привычного и скромного набора продуктов питания, состоявших в основном из полуфабрикатов. Он приобрел в книжном отделе самую большую, какая была, кулинарную книгу, а в отделе промышленных товаров – несколько белоснежных футболок, кеды, спортивный костюм и мужской одеколон.

По дороге домой Паляев забрел в «Кофейную лавку».

Много раз Иван Тимофеевич проходил мимо этого магазина, лишь заглядываясь на витрину, украшенную яркими плакатами и постерами, вдыхая мимолетный легкий аромат, который выносили с собой на улицу вместе с товаром довольные покупатели. Ему всегда очень хотелось сюда зайти, но каждый раз некая сила в последний момент сдерживала Паляева. Не решившись переступить через порог, он отпускал дверную ручку и со вздохом то ли облегчения, то ли сожаления, спешил дальше домой, заверяя себя, что уж на следующий раз он обязательно заглянет внутрь.

Один раз ему даже приснилось, что он зашел сюда, чтобы купить несколько зерен кофе, блестящих, жирных и шелковистых. А продавец – какой-то небритый старик в помятой шляпе – начал сыпать перед ним это кофе прямо из мешка. Зерен было много, и они сыпались очень долго. И Иван Тимофеевич увяз в них сначала по колено, потом по пояс, а затем – по грудь. Коричневая масса стала поглощать его, забираться в рот, в уши, в нос…

Он проснулся в холодном поту и несколько дней ходил на работу другой дорогой, обходя «Кофейную лавку» стороной, словно опасался встречи с вредным стариком.

Но теперь Паляев, произнеся мысленно свое заклинание «Смел и крепок парус мой!», решительно вошел в стеклянные двери с нарисованными на них кофейными чашечками. Вошел и остолбенел. Его окружило настоящее царство кофе.

Сотни прозрачных банок с коричневыми зернами самых разнообразных оттенков от зеленоватого до почти черного занимали слева целую стену. Другая противоположная стена представляла собой витрину, заставленную различными принадлежностями, при помощи которых процесс варки напитка можно было довести до уровня высокого искусства. Здесь были ручные кофемолки различных форм и размеров, попроще и с наворотами, украшенные множеством деревянных и металлических деталей, и похожие поэтому на маленькие сказочные домики. Здесь были турки – керамические, медные, стеклянные и еще вообще не понять какие, от строгой минималистической формы для кухни в стиле «хай-тэк» до украшенных арабской вычурной резьбой, отливающих зеленоватым металлическим налетом. Здесь красовались обычные фарфоровые кофейники и элегантные балансирные сифоны, десятки различных вариантов кофейных сервизов и отдельных кофейных пар. И еще – несколько великолепных изданий о кофе, познавательных и полезных.

В центре зала за прилавком стояла продавщица в форменном костюмчике двух цветов – коричневого и цвета топленого молока. Она, довольно улыбаясь, взвешивала покупателям товар. Зерна сыпались в пакеты с таким звуком, будто перешептывались о чем-то между собой. Иногда жужжала кофемолка. Негромко играла ритмичная музыка, напоминающая о бразильских карнавалах и танцующих мулатках, сильных, стройных и твердых, словно вырезанных из дерева и отполированных любвеобильными руками.

От красок, запахов, необычных форм и фактур Паляев словно захмелел. На покупки в «Кофейной лавке» он потратил половину своей скромной месячной зарплаты.

Дома, на кухне он отвел для своих драгоценных приобретений самое почетное место и до полуночи зачитывался книгой «Как варить настоящий кофе». Он узнал, что в мире существует более двадцати сортов кофе, но чаще всего выращивают только два – арабику и робусту; что главный враг кофе – это кислород, и поэтому кофе лучше покупать в вакуумных упаковках, а дома плотно закрытую банку с зернами надо положить в морозилку; что в Средние века кофе считали лекарством и продавали только в аптеках, и что фильтрационную кофеварку изобрел парижский архиепископ Жан-Батист де Беллуа еще в 1800 году. Затем он дошел до слов российского академика Дубинина «…научиться готовить кофе будет легче, если представить себе сущность химико-физических процессов, происходящих в кофейнике», и почесал затылок. По физике и химии у Паляева стояли в аттестате о среднем образовании вялые «троечки». А после того, как на следующей странице Иван Тимофеевич вычитал, что «букет» кофе состоит из двадцати четырех ароматов, в том числе ароматов земли, картофеля, пота и так далее, и что именно они, вместе взятые, образуют характерный кофейный запах, он крепко задумался и на некоторое время отложил книгу в сторону. Потом показался сам себе смешным и продолжил занимательное чтение дальше.