Сергей Смирнов - Плагиат Хоффмана

Ночью в мрачном дворце Хоффмана страшно. Коридоры и комнаты пусты и темны. Слуги рано ложатся спать, и тишина повисает над домом и окрестностями.

Глубокой ночью в одном из коридоров появился Квоке. Он дошел до отмеченного места, оглядел оба конца коридора, и запустил скрытый механизм. Войдя в открывшийся проход, открыл заслонку фонаря, спустился к двери и попытался открыть замок. Он увлекся и не сразу расслышал странные звуки, донесшиеся из-за двери. Это было рычание и визг одновременно. Затем ему показалось, что за дверью залаяла собака, а потом несколько уже чересчур громких нечеловеческих воплей заставили его отпрянуть от двери. Сейчас же дверь затряслась под градом ударов изнутри. Квоке попятился и похолодел, расслышав вдруг сзади, из-за стены, бормочущие голоса. Квоке заметался по лестнице, и каким-то чудом втиснулся в небольшой выступ в наружной стене. Он задул фонарь как раз в тот момент, когда на лестницу ступили Хоффман и Хропп. В волнении и спешке они пробежали совсем рядом с Квоке, Хоффман торопливо стал открывать замок. Когда дверь открылась, Квоке рассмотрел большую светлую комнату; Хоффман и Хропп вбежали в нее, забыв прикрыть дверь. Квоке скользнул к ней, заглянул. Первое, что он увидел, было странное, приземистое, заросшее шерстью существо. Оно ковыляло по комнате, сдавленно урча и похрюкивая. В комнате была еще одна массивная дверь. Квоке напряг слух: до него донеслись звуки торопливого и громкого разговора. Квоке отпрянул, выскочил в коридор и побежал прочь, уже не заботясь о том, что его могут услышать.

Ваб слишком поздно поднял тревогу, Когда Хоффман и Хропп вошли, они увидели, что Монбризон лежит на полу, возле кровати. Кровать была черной от крови, и под Монбризоном на полу тоже подсыхала кровь. Хропп содрал простыни, уложил Монбризона на тюфяк. Заглянул ему в глаза, потрогал запястье. И стал быстро перевязывать раны кусками разодранной простыни.

— Дурацкая затея, — сказал он Хоффману. — Таким способом очень трудно расправиться с собой. Уж лучше сплести веревку, привязать ее к кровати, да и всунуть голову в петлю, если хватит духу… А еще надежнее…

— Он жив? — перебил его Хоффман.

— Жив. Но потерял много крови. Изрезал и руки и ноги — искал, видно, вены покрупней…

— У него не было ножа… — сказал Хоффман и осекся. Поднял с пола бутылочный осколок. — Черт. Шампанское. За мой успех…

Хропп плеснул водой в лицо Монбризона. Открыл ему рот и тоже влил воды.

— Рене, вы слышите меня? — спросил Хоффман.

Хропп плеснул снова. Глаза Монбризона открылись, в них появился свет.

— Вы можете говорить? Зачем вы это сделали?.. Ваб почуял кровь, мы вовремя подоспели… Это бессмысленно, Рене.

— Все, — выговорили белые губы. — Все бессмысленно…

— Ему надо дать вина, много красного вина… — проговорил Хропп. — И вызвать врача.

— Врача не будет, — сказал Хоффман. — Будь с ним и сделай, что можешь.

Квоке во весь опор скакал по дороге к столице. Он пронесся по гулким темным улочкам и натянул поводья недалеко от резиденции принца, у трехэтажного особняка, который с недавних пор принадлежал Марианне Леви. Она поспешно приняла его, несмотря на то, что ей пришлось встать с постели.

— Сударыня! Хоффман сегодня ночью выдал себя. Во дворце есть тайное помещение, в котором он укрыл кого-то под надзором настоящего монстра. У меня есть основания предполагать, что этот «кто-то» — государственный преступник, заочно приговоренный к казни Рене Монбризон. Я поспешил сначала к вам, как и было условлено. Но, поскольку речь идет о государственном преступлении, сейчас же отправляюсь к начальнику ночной стражи, и вернусь во дворец Хоффмана с конным отрядом…

— Постойте, — сказала Марианна дрогнувшим голосом. -

Расскажите все по порядку.

— Я выследил Хоффмана и его слугу Хроппа, когда они по ночам ходили в это убежище. Дверь скрыта в стене, открывается при помощи механизма. Сегодня я попытался проникнуть туда, но мне помешало неожиданное вторжение Хоффмана. Мне показалось, что с Монбризоном — а я почти уверен, что это он, — что-то случилось. По крайней мере, монстр — что-то среднее между обезьяной и человеком — прямо бесновался…

Марианна отшатнулась. Метнулись огоньки свеч.

— Не пугайтесь… Они меня не заметили. А сейчас я должен спешить. Мы арестуем всю компанию еще до рассвета.

— Нет, — решительно сказала Марианна. — Вы не сделаете этого.