Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь

– Разве что ты хочешь, чтобы тебя туда не пускали, – добавил он.

Я вздрогнула, кожей ощутив его дыхание, и отдернула руку. Испытующий взгляд дошел до самой моей сердцевины, и в груди комком залегло предвкушение.

– Ты классно смотрелся, – сказала я, не думая, делаю я глупость или нет. – У вас там караоке бывает?

– М-мм, – мурлыкнул он, съезжая на сиденье и приваливаясь спиной к дверце в развязной позе малолетнего бандита. – Караоке – это идея. По вторникам у нас завал. Никогда не бывает достаточно народу для хорошего кайфа. Может, это как раз то, что нужно.

Я повернулась в сторону катера, скрывая улыбку. В голове мелькнула картинка Айви, поющей в микрофон «Около полуночи» [5]. Кистен поглядел туда же. Это был перестроенный речной катер, с двумя палубами, почти везде закрытыми.

– Я тебя отвезу домой, если хочешь, – предложил он.

Покачав головой, я завязала потуже пояс плаща, снова ощутив запах кожи.

– Ну нет. Я хочу посмотреть, как ты заплатишь за ужин во время прогулки на катере по замерзшей реке своими шестьюдесятью баксами.

– А это не ужин. Так… развлечение. – Он потянулся артистично откинуть волосы назад и остановился посреди жеста.

В голове у меня просветлело.

– Это лодка-казино, – догадалась я. – Так нечестно! Они все принадлежат Пискари, тебе ни цента не придется платить.

– Этот катер не принадлежит Пискари.

Кистен вышел из машины и подошел к моей дверце. Элегантный в своем пальто, он открыл мне дверь и подождал, пока я выйду.

– А, – сказала я, в голове еще посветлело. – Проверяем конкурентов?

– Что-то в этом роде. – Он наклонился ко мне. – Выходишь? Или уезжаем?

Ну, если он не собирался получать пиво бесплатно, то наш договор оставался в силе. А я никогда не бывала в казино. Может, будет интересно. Я взяла его руку и вышла из машины.

Он быстро провел меня к огороженному перилами трапу. Человек в парке и перчатках ждал у трапа внизу; пока Кистен с ним говорил, я глянула на ватерлинию катера. От вмерзания в лед судно предохраняли ряды надутых резиновых пузырей. Наверное, это дороже, чем просто вытащить его на зиму на берег, но городское законодательство разрешало азартные игры только на реке. Атак, хоть судно и причалено, оно все равно на воде.

Поговорив о чем-то по рации, тип у входа разрешил нам пройти. Кистен обнял меня за талию и чуть подтолкнул вперед.

– Спасибо за плащ, – сказала я, простучав каблуками по трапу и оказавшись в крытом проходе. Нападавший днем снег намерз на перилах, и я сбивала его по пути – он шлепался вниз и оставался неясными пятнами на воде.

– Не за что, – ответил он и показал на застекленную дверь: на стекле переплетались две заглавные буквы «С».

Кистен открыл дверь, и я вздрогнула, переступая порог – меня пронзило импульсом лей-линейной силы. Наверное, это были охранные чары казино. По мне побежали мурашки и воздух словно сделался маслянистым.

Еще один громила, на этот раз в смокинге, ждал нас у двери – колдун, судя по знакомому запаху красного дерева. Он примял у нас пальто. Кистен расписался в гостевой книге, отметив меня как «гостя». От досады я написала свое имя с длиннющим затейливым росчерком, заняв сразу три строчки. От ручки у меня закололо пальцы, и я внимательно вгляделась в металлический цилиндрик, прежде чем вернуть его на место. Все мои инстинкты завопили, и пока Кистен тратил чуть не все отпущенные на свидание средства на одну-единственную фишку, я аккуратно перечеркнула обе наши подписи, чтобы никто не воспользовался ими как фокусирующими объектами для лей-линейной магии.

– Ты это зачем?… – спросил Кистен, беря меня под руку.

– Так лучше. – Я улыбнулась колдуну в смокинге, с каменным лицом взявшему гостевую книгу.

Существуют и не такие грубые способы предотвратить кражу объектов для фокусировки, но я ими не владела. А что я только что оскорбила хозяев, мне было плевать. Возвращаться я сюда буду, что ли?

Кистен держал меня под руку, так что мне оставалось только кивать, если кому-то захочется оторваться от игры и взглянуть на меня. Я была рада, что Кист так меня одел – я бы выглядела потаскушкой, приди я сюда в том платье и сапогах. Дубовые и тиковые панели дышали солидностью, ноги даже сквозь ботинки чувствовали роскошь зеленого ковра. Немногочисленные окна задрапированы темно-вишневой и черной тканью, шторы отдернуты в стороны, чтобы виднелись огни Цинциннати. Воздух согрет дыханием разгоряченных людей. Пульс у меня забился чаще от стука фишек и взрывов шума.