Ким Харрисон: Как ни крути – помрешь

Все головы – по обе стороны закона – сейчас занимал вопрос, удастся ли Кистену, его прежнему наследнику, удержать все на плаву, пока бессмертный не выйдет на свободу. Ведь Айви этого делать вовсе не собиралась, наследник она там или кто. Если мне удастся дожить до утра – и притом сберечь свою душу, я стану самую чуточку больше беспокоиться о своей соседке и меньше о себе, но мне бы сперва с демоном разобраться.

От напряжения уже плечи болели, но я достала из кармана пальто бледно-зеленые свечи и расставила их по кругу, отмечая углы пентаграммы. Рисовать я ее не буду. Зажгла я их от той же белой свечи, которую использовала для изготовления среды переноса. Крохотные огоньки затрепетали, и я подождала минутку: надо ведь убедиться, что они не погаснут, пока не прилеплю свечу на прежнее место за пределами круга.

На несколько секунд меня отвлек приглушенный шум машин за высокой стеной кладбища. Встав поровней и нащупывая ближайшую лей-линию, я стащила с макушки вязаную шапочку, отряхнула с джинсов снег и еще раз проверила, все ли у меня с собой. Дольше тянуть не получалось.

Еще один медленный вдох, и я коснулась маленькой лей-линии, проходившей через кладбище при церкви. Дыхание перехватило, я вся сжалась и чуть не упала, потеряв равновесие. Лей-линия словно пропиталась зимним холодом и резанула по мне колкими льдинками. Рукой в перчатке я оперлась на освещенное пламенем надгробие. Энергия все росла.

Как только силы придут в равновесие, лишняя энергия уйдет обратно в линию – а пока придется стиснуть зубы и терпеть покалывание, стремящееся в воображаемые вершины, соответствовавшие в моем разуме реальным пальцам рук и ног. Раз от разу все хуже. Раз от разу быстрей. И ощутимее.

Энергия уравновесилась в какое-то мгновение, хоть оно и показалось вечностью. Ладони стали потеть, меня охватило противное ощущение озноба и жара одновременно, как в лихорадке. Я сняла перчатки и затолкала их в карман. Амулеты на запястье отчетливо звякнули в морозно-тихом воздухе. Амулеты мне не помогут. Даже крест не поможет.

Надо поскорей замкнуть круг. Алгалиарепт как-то умудрялся узнавать, когда я нащупывала линию. Так что надо его вызвать, прежде чем он появится сам и отберет у меня призрачную власть, которую я получала как вызвавшая. Медный горшок со средой переноса совсем остыл, когда я подняла его и сделала то, чего еще не делала ни одна ведьма – из тех, кто выжил, чтобы рассказать. Я шагнула вперед, в тот самый круг, где должен был появиться Алгалиарепт.

Встав напротив зацементированного в землю памятника, я выдохнула. Монолит в мой рост почернел от времени и городской грязи, так что ангел выглядел скорее падшим ангелом. Стоял он, склонившись в рыданиях, в руках держит меч, будто приносит этот меч в жертву – от этого еще сильнее жуть пробирала. Под крылом у ангела прилепилось птичье гнездо, а лицо выглядело как-то ненормально. И руки слишком длинные для человека или внутриземельца. Дженкс даже детишкам своим не разрешал здесь играть.

– Не дай мне ошибиться, – прошептала я статуе, мысленно перемещая белое соляное кольцо из этой реальности в безвременье.

Я пошатнулась, когда скопившаяся во мне энергия хлынула наружу, обеспечивая перенос. Зелье в горшке плеснуло, и я поспешила поставить его в снег, пока ничего не пролилось. Глянула на зеленые свечи: перенесенные солью в безвременье, они стали прозрачными, призрачными. Только пламя существовало и обоих мирах, освещая ночь сиянием.

Линия снова начала источать энергию – когда она растет медленно, это точно так же неприятно, как мгновенный выброс, но солевую дорожку уже заменило равное количество матери и безвременья, выгнувшейся аркой над моей головой. Ничего материальнее воздуха не пройдет сквозь переплетенные слои реальности, а поскольку круг поставила я, только я и смогу его разрушить – разумеется, если все сделано правильно.

– Вызываю тебя, Алгалиарепт, – прошептала я.

Сердце колотилось как бешеное. Каких только ловушек и приманок не придумали, чтобы вызвать и поймать демона, но у меня уже имеется с ним соглашение, так что достаточно просто позвать его и пожелать его присутствия – и его сюда притянет. Во как мне повезло.

У меня внутри что-то дрогнуло, когда где-то посередине между мной и ангелом с мечом вытаял клочок земли. Снег испарился, красноватое облачко поднялось вверх, очерчивая тело, еще не принявшее определенную форму. Я ждала, все больше холодея. Алгалиарепт всегда принимал разные формы, без моего ведома роясь у меня в мозгу: искал образ, который для меня всего страшнее. Одно время это была Айви. Потом Кистен – пока я не прижала его в лифте в дурацком приступе страсти, наведенной вампирскими феромонами. Трудно бояться того, с кем целовалась взасос. К Нику, моему бойфренду, всегда являлась исходящая слюной собака размером с пони.