Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь

– Подумать только, – ответила я, искренне довольная. Трент рядом со мной пошевелился – ему явно не терпелось перебить. – Всегда рада, когда могу помочь тому, кому повезло меньше.

Ли взял руки вампирши в свои и поставил ее рядом с собой. Пока они отвлеклись, Трент взял меня под руку.

– Вы оплатили им новую крышу? – спросил он тихо.

– Очевидно, – ответила я так же вполголоса, заметив, что удивила его именно крыша, а не потасовка на улице.

– Трент, Рэйчел, – сказал Ли, держа вампиршу за руку, – это Кэндис.

Кэндис улыбнулась, показав зубы. Не обращая внимания на Трента, она устремила взгляд мне на шею, облизывая языком уголок рта. Выдохнув, она подалась ближе.

– Ли, милый, – сказала она, и я крепче сжала руку Трента, когда от ее голоса у меня шрам завибрировал. – Ты же мне говорил, что я должна буду занимать мужчину? – Улыбка ее стала хищной. – Но так меня вполне устраивает.

Я заставила себя сделать вдох. Волны обещания расходились у меня от шеи по телу, заставляя дрожать колени. Кровь стучала так, что веки почти закрывались. Я сделала еще один вдох, выдох, потом еще один. Все мое искусство общения с Айви понадобилось мне, чтобы не откликнуться. Она была голодна, и она знала, что делает. Будь она неживой, уже меня подчинила бы. А так – даже мой шрам не даст ей меня зачаровать, если я не позволю. А я не позволю. Зная, что Трент за мной наблюдает, я собрала самообладание, хотя чувствовала, как поднимается во мне сексуальное напряжение, подобно туману во влажной ночи. Я вспомнила Ника, потом Кистена, когда они льнули к этому шраму, чтобы это напряжение усилить.

– Кэндис, я рада познакомиться, – сказала я, подаваясь ближе к ней. Я не притронусь к ней. Не притронусь. – А если ты еще хоть раз посмотришь на мой шрам, я тебе все зубы выбью и сделаю тебе из них пирсинг в пупке.

Глаза Кэндис блеснули черным, теплота в моем шраме исчезла. Разозленная вампирша подалась назад, не снимая руку с плеча Ли.

– Мне плевать, что ты служишь игрушкой у Тамвуд, – сказала она, пытаясь изобразить из себя Королеву Проклятых, но я-то живу с по-настоящему опасным вампиром, и могла понять, насколько это жалко у нее выходит. – И я могу тебя взять в любой момент.

Я сжала зубы.

– Я живу с Айви, и я у нее не игрушка, – тихо сказала я, слыша приглушенные радостные вопли снизу. – Тебе это что-нибудь говорит?

– Ничего, – сказала она, скривив хорошенькую мордочку уродливой гримасой.

– Правильно; именно это ты от меня и получишь, так что отвали.

Между нами втиснулся Ли.

– Кэндис, – сказал он, кладя ей ладонь на поясницу и подталкивая к двери. – Сделай мне одолжение, лапочка, принеси миз Морган кофе, если не трудно. Она здесь на работе.

– Черного и без сахара, – попросила я, сама слыша, как это хрипло получилось.

Сердце у меня стучало, на коже выступил пот. С черными колдунами я справлюсь запросто, а вот умелые и голодные вампиры – это посложнее.

Отцепив пальцы от руки Трента, я отодвинулась. Он с совершенно спокойным лицом посмотрел на меня, потом на вампиршу, которую Ли провожал к двери.

– Квен, – прошептал он.

– У Квена не было бы и одного шанса, – сказала я, чувствуя, как успокаивается сердце.

Будь она неживой, у меня бы его тоже не было. Но Саладан не мог бы уговорить неживого вампира, потому что Пискари, если бы узнал, убил бы этого вампира второй раз. У мертвых есть честь… а может быть, просто страх.

Ли сказал Кэндис несколько слов, и она выплыла в коридор, успев послать мне хитрую улыбку. Только мелькнули в двери красные каблуки – и она ушла. У меня мысли завертелись, когда я увидела у нее на лодыжке браслет, такой же, как у Айви. Не может быть, чтобы их просто так было больше одного? Придется мне с Кистеном поболтать.

Не зная, что это значит, и значит ли что-нибудь, я села в зеленое мягкое кресло, пока меня не подкосил отлив адреналина. Сцепив руки, чтобы скрыть мелкую дрожь, я подумала об Айви и о защите, которую она мне дает. Никто уже несколько месяцев не пытался вот так со мной играть – с тех пор как вамп у стойки слухами спутал меня с кем-то. Если бы мне приходилось вот так отбиваться каждый день, то лишь вопрос времени, когда я стала бы тенью самой себя: тощей, анемичной и чьей-то игрушкой. Или хуже того: общей игрушкой.

Шорох скользящей ткани привлек мое внимание: это Трент сел в соседнее кресло.

– Как вы? – спросил он тихо, пока Л и с уверенным стуком закрывал дверь за Кэндис.

Его голос звучал с утешительной заботой, что меня удивило. Заставив себя сесть ровнее, я кивнула, что все в порядке, гадая, отчего его это заинтересовало, да и заинтересовало ли. Выдохнув удерживаемый воздух, я расцепила руки.