Роберт Блох: Люблю блондинок

Люблю блондинок. Конечно, это дело вкуса, а о вкусах, как известно, не спорят. Кто-то из моих друзей любит брюнеток, а кто-то – рыжих. Им, в конце концов, виднее.

В общем, кому что, а моя любовь – блондинки. Высокие и коротышки, толстые и худые, красотки и замухрышки… Короче говоря, блондинки всех сортов, размеров, форм и национальностей. Разумеется, я слышал кучу всяких на их счет соображений. И кожа у них блекнет рано, и интеллект у них невысок, к тому же они легкомысленны, корыстны, тщеславны и черт знает что еще. Но все это меня ни капельки не волнует. Даже если это и правда. Ведь любят не за что-то, а иногда даже вопреки всему.

Ладно, хватит об этом. Я вовсе не собираюсь оправдываться. И тем более кому бы то ни было объяснять, почему в восемь вечера стоял на углу Рид и Тэмпл, высматривая свою блондинку.

Возможно, я перестарался, подбирая свой костюм: вид у меня получился довольно напыщенный и старомодный. Может быть, мне и не стоило многозначительно подмигивать каждой проплывавшей мимо блондинке. Впрочем, это ведь тоже дело вкуса, правда? И если какая-нибудь высокая красавица смерит в ответ уничтожающим взглядом или отбреет фразой типа «отвратительный старикашка», это меня ничуть не смущает.

Две красотки в голубых джинсах прошествовали мимо. У обеих волосы цвета пшеницы, созревшей на полях Миннесоты. По-моему, они двойняшки. Явно не для меня: слишком молоды. С такими можно схлопотать кучу неприятностей, а мне неприятности ни к чему.

Вечер сегодня хорош. Такие бывают только поздней весной. Полно народу, но все гуляют парами. Похоже, каждый уже нашел свою блондинку, и только я один пребывал в одиночестве. Стрелки часов приближались к девяти. Я решил, что здесь больше делать нечего. Лучше всего в это время искать блондинок в Дримвэе, танцевальном зале, где танец с профессиональной танцовщицей стоит всего-навсего десять центов. Дешевое местечко. Во всех отношениях дешевое. Но там по крайней мере я мог спокойно купить билеты и не спеша выбрать что надо. Вообще-то я не люблю танцплощадок. Эта так называемая музыка режет слух, а зрелище танцующей толпы действует мне на нервы. Во всем этом есть какой-то вульгарный сексуальный подтекст, который мне глубоко противен.

Сегодня Дримвэй переполнен. Рабочие бензозаправочных станций с длинными бакенбардами, стареющие дэнди в молодежных костюмах, маленькие филиппинцы с очень серьезными лицами, унылые клерки – все кружат по обшарпанному паркету своих десятицентовых партнерш.

Интересно, где эти барышни берут свои ужасающие наряды оранжево-бордово-кроваво-красного цвета? А прически? Кто им делает такие прически? По-моему, так стричь можно только пуделей. Плюс густо наложенная яркая косметика и дешевая бижутерия, звенящая при каждом движении. Как у призовой коровы с увитыми красной лентой рогами.

Я заметил высокую девушку с прекрасной фигурой и большими глазами. Правда, она брюнетка, и, значит, не для меня. Но должен же я быть хотя бы объективным. А вот и… Да, вот и блондинка. Моя блондинка! Довольно молодая, чуть-чуть пухловатая и несомненно уставшая от жизни. То, что мне нужно: блондинка до мозга костей. Настоящая блондинка, не какая-нибудь крашеная, с умирающими волосами (на эту удочку я не раз попадался, и теперь меня не проведешь). Если хотите, королева блондинок. Я смотрел, как она с невыразимой скукой на лице кружила своего партнера, какого-то неуклюжего увальня, явно приехавшего развлечься в город со своей фермы. Одет он был довольно дорого, но из-под белоснежной рубашки выдавался воротник красной футболки. Если зрение мне не изменяет, танцуя, он жевал кончик зубочистки. Деревенщина!

Я пошел к кассе, купил на три доллара десятицентовых билетов, потом вернулся на площадку в ожидании окончания танца. Ждать пришлось недолго, не больше минуты. На Дримвэе не бывает длинных танцев. Фермер исчез, наверное, пошел купить еще билетов. А моя блондинка одиноко стояла на краю площадки. Я подошел к ней, раскрыл ладонь и показал пухлую стопку билетов.

– Танцуете? – спросил я. Они кивнула, даже не взглянув на меня толком. Чувствовалось, что уже устала. Но это была ее работа, ее деньги.

На ней было короткое изумрудно-зеленое платье без рукавов. Пухлые руки, плечи, грудь – вплоть до глубокого выреза – усыпаны веснушками. Глаза ее казались зелеными, но это было лишь отражение цвета платья. На самом деле глаза девушки были серые, как скоро я это понял.