Александр Асмолов - Песок в кармане

— Святая наивность! Он короновал Вас. Как Вы не понимаете! — хозяин в удивлении развел руками. — Он же разрешил Вам действовать на свой страх и риск. Он дал Вам карт-бланш, как говорят французы.

— А шкатулочку-то припрятал, — тихо съязвила Маша.

— Действовать на свой страх и риск, — эхом отозвалась Варя. — Да что я могу? Ни средств, ни знакомых, в чужой стране…

— Вы хотите меня обидеть? — господин Фатхи шутливо насупился.

— Нет-нет, — Маша быстро обняла подругу за плечи, будто беря ее под защиту. — Если мы делаем что-то не так, то, поверьте, это от незнания традиций и обычаев Вашей замечательной страны.

Она ласково посмотрела на господина Фатхи.

— У Вас очень гостеприимный дом, Николо.

— Тогда продолжим разговор за ужином.

— Спасибо, но мы только что закончили обед в обществе Ваших милых жен. Это было превосходно. Особенно нам понравилось блюдо из фаршированных голубей. Признаться, мы попробовали его впервые в жизни. Незабываемо.

— Да, мой повар хорошо готовит хамам-махши. Рад, что вам понравилось.

— Когда можно будет получить копию с папируса? — Варя будто не слышала их разговора.

— Бумаги ждут Вас в кабинете.

— Вот так профессор! — вырвалось у Маши.

— Мухаммеды — мудрый человек, он все просчитывает на много шагов вперед.

Хозяин задумчиво улыбнулся.

— Простите ему некоторую странность. Он торопится успеть сделать главное, пренебрегая пустяками, с его точки зрения. Это приходит только с годами.

— А будет очень неприлично с моей стороны, если я попрошу прямо сейчас проводить меня в кабинет? — девушка умоляюще сложила руки на груди.

— Конечно-конечно, — хозяин понимающе улыбнулся. — Он не зря поверил Вам.

Потом, обратившись к секретарю, тихо произнес:

— Мы будем пить чай в кабинете.

Белоснежные калазирис абсолютно не стесняли движений, и девушки чувствовали себя в непривычной одежде на удивление комфортно. Мягкие ковры, подушки, всевозможные кушетки и диванчики, приятные оттенки тканей с интересными орнаментами, приглушенное освещение, закругленные формы интерьера — все в доме располагало к отдыху. В этот мир не проникала суета с улиц многомиллионного города. Высокая мощная ограда с коваными воротами и охрана берегли хрупкий оазис.

— Бумаги на столе, — господин Фатхи широким жестом пригласил Варю устроиться в офисном кресле на колесиках за большим рабочим столом с массивной столешницей. — Компьютер подключен к Интернет и поддерживает английский язык, копир и принтер в тумбочке справа. Словари в книжном шкафу.

— Спасибо, — бросила девушка на ходу, забывая обо всем на свете.

— Не будем ей мешать, — хозяин пригласил Машу располагаться на подушках у невысокого, изящно инкрустированного столика.

— У Вас очень красивый дом, Николо. Настолько уютный, что мне кажется, я тут давно жила.

— В прошлой жизни?

— Наверное, — Маша удобно устроилась на подушках, раскидывая руки, и мечтательно подняла глаза. — Вы позволили мне почувствовать себя королевой.

Она склонила хорошенькую головку в сторону господина Фатхи.

— Николо, ожерелье мне очень понравилось. Признаюсь, что жемчуг всегда приводил мня в восторг. Вам удалось тронуть сердце девушки.

— Полно, Мария. Это лишь небольшая часть из тех вещей, которые должны окружать такой прелестный цветок, как Вы. Два арапчонка подали чай и незаметно удалились.

— А знаете, Николо, в России не принято женщин сравнивать с цветами. Их только зовут по имени.

— Вот как? Что, у вас не растут цветы?

— Растут, но наши мужчины знают только розы и тюльпаны.

— Почему?

— Потому что дарят женщинам цветы лишь дважды за год, в день рождения и на Восьмое марта.

— Странно. А что происходит восьмого марта?

— В календаре у всех отмечен день, напоминающий, что есть женщины и они любят внимание.

— Мне трудно поверить, что в стране, где есть такие красавицы, мужчины не думают о них.

— А Вы всегда думаете о своих женах, Николо?

Он пристально посмотрел на собеседницу и ответил не сразу.

— Насколько мне известно, Россия — христианская страна, и там мужчина может иметь только одну женщину.

— Вот именно. Иметь.

— Я неточно выразился?

— Отчего же, очень точно.

— Ах, эта русская душа! Она всегда останется загадкой для иностранца. Я не бывал в России, но помню рассказы матери о русских. Они очень противоречивы.

— Вы не первый раз так тепло отзываетесь о своей матери, что я невольно проникаюсь к ней уважением.