Александр Асмолов - Пика

— Даже в мое время, — перебил ее Пика, — Орлов установил камеры видеонаблюдения в своих магазинах и на складе. Можно было наблюдать, как загружаются фуры в Финляндии на терминале Сампсааре и проходят контрольные пункты по дороге в Выборг. Так что ездить в столицу вовсе не обязательно.

— Уговорил, — улыбнулась она. — Поплаваем?

Стройное еще незагорелое женское тело плавно скользило рядом с Пикой, который умел плавать только саженками, высоко задрав голову над водой. Когда-то акватория водных развлечений детворы его Козыревки ограничивалась только речкой под название Бычки. По весне там было с головой, ну, а летом… Когда стал зарабатывать приличные деньги в «Паленке» иногда ездили покупаться на недельку в Средиземное море или в Эмираты, но плавать толком так и не научился.

Теперь он с завистью поглядывал на женщину с карими глазами, которая умеет получать удовольствие и от покупки маечки, и от кусочка торта или вот такого купания. Они словно выросли в разных странах. Хотя в той стране, где у Савы была школа в соседней Ручьевке, уравниловка приветствовалась, но все равно, они в чем-то были очень разные. Возможно, живи такая девчонка на соседней улице, Савка тянулся бы за ней, чтобы соответствовать, ноу него в друзьях были только такие же, как он, «кореша», как называл их дед Никанорыч.

— Посмотри, какая синева внизу, — остановила его Дина. — Жуть.

Отфыркиваясь, Сава, только кивнул. Действительно, затаив дыхание, можно было смотреть вниз, куда уходили, скрещиваясь, солнечные лучи, разрезая такую осязаемую синеву, что становилось не по себе.

Они вернулись к столику под шатром, где официант уже убрал закуски, и под начищенными крышками их ждали какие-то блюда из морепродуктов — мидии, крабы, печеная на углях рыба, королевские креветки. К ним много свежих, печеных и жаренных овощей, которые всегда подаются с разным видом риса. Хотя особенно острых блюд не попалось, но пряностей было в избытке. На десерт было много фруктов, но таких, как манго на Мактане, Дина не встретила, зато ананасы ее удивили.

— Странно, — добавила она, — мы даже не подумали взять вина.

— Не хочется, и так все хорошо.

— Тогда пионерский сон часок, и поедем посмотрим пляжи.

— Пионерский? — оживился Пика, — это по парам в галстуках или под бой барабанов?

— Нет, это такой тихий-тихий час.

— До того или после?

— И до, и после, — в карих глазах пробежали искорки, — но час тихий…

Таксист, попросивший называть его Джоном, с удовольствием взялся показать приезжим пляжи на Лабуане. Оказалось, что такой вопрос ему задают часто. Многие туристы едут в этот, забытый цивилизацией уголок, не столько за развлечением, сколько за экзотикой. На песке можно поваляться и в Испании, но такой чистейшей воды и длинных безлюдных пляжей поискать.

Они останавливались в разных местах побродить по колено в прозрачной воде, пособирать ракушек, кораллов и морских звезд. К рыбалке интереса не проявили, хотя Джон показывал на катера, проплывающие вблизи берега, и утверждал, что у его брата на причале стоит такой же.

На небольшой скале отыскался пятачок, откуда подводные камни внизу казалось парили в прозрачном воздухе. Они уже собирались воспользоваться масками и трубками, припасенными таксистом в багажнике, как погода стала портиться. Подул сырой прохладный ветер. На горизонте стали клубиться черные облака. Джон заторопился уезжать. И не напрасно. Очень быстро все небо заволокло тучами, ударили молнии, пошел дождь. Стеной. Сплошной стеной. Настоящий тропический ливень.

Джон вел машину медленно и аккуратно, все время посматривая по сторонам. Стало прохладно и грустно. Вместе с солнцем пропало настроение. Хотелось свернуться калачиком у какого-нибудь теплого местечка и слушать, как шумит дождь. Казалось, что это навсегда. Дворники на лобовом стекле просто молотили, врукопашную борясь с нескончаемым потоком, обрушивающимся откуда-то сверху.

Бывшему художнику вспомнилась одна из средневековых картин, запечатлевших мир согласно библейским канонам ранних переводов. Константиныч им рассказывал на ее примере воззрения людей того времени на картину сотворения мира, и приемы, которыми пользовались художники, оформлявшие соборы и писавшие по заказу церкви. Одна деталь вспомнилась ярко — монах открывает форточку в одной из хрустальных сфер на небосклоне, откуда идет дождь.

Возможно такой же монах услышал грустные воспоминания бывшего дизайнера и закрыл форточку. Также резко, как и начался, тропический ливень закончился, и только крупные капли звонко шлепали по листьям и камушкам, уложенным в траве. Отель, куда Джон привез туристов, казалось, вымер. Но откуда-то выскочил шустрый паренек с зонтиком, и помог гостям пройти в здание.