Роберт Блох: Ученик чародея

– Джорджи!

Она сказала это так быстро, так быстро отпрянула от него, что я не успел убежать. Изабель метнулась к двери и рывком распахнула ее – я стоял перед ней.

– Что за…

Джордж Уоллес подошел к ней и, когда увидел меня, хотел схватить, но Изабель шлепнула его по рукам.

– Не лезь! – сказала она. – Я сама займусь этим. – Потом она мне улыбнулась, и я понял, что она не сердится. – Идем вниз, Хьюго, – произнесла она. – Нам надо серьезно поговорить.

Никогда в жизни не забуду этого серьезного разговора. Мы сидели в гримерной Садини, только Изабелъ и я, больше никого. И она держала меня за руку, – такие мягкие, нежные руки, – смотрела мне прямо в глаза и говорила своим низким голосом, как песня, как звезды, как солнечный свет.

– Значит, теперь ты знаешь, – сказала она. – Стало быть, я должна объяснить тебе все до конца. Я, я не хотела, чтобы ты об этом знал, Хьюго. Думала, что ты не узнаешь это никогда. Но теперь, боюсь, другого выхода нет.

Я кивнул. Я боялся себя выдать и не смотрел на нее, просто смотрел на туалетный столик. На нем лежала Волшебная Палочка Садини – черная длинная палочка с золотым кончиком. Золото сверкало, сияло и слепило глаза.

– Да, это правда, Хьюго. Джордж и я любим друг друга. Он хочет, чтобы я ушла от Садини.

– Н-но Садини такой хороший человек, – сказал я ей. – Даже если он не выглядит, как хороший человек, он…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, когда я впервые увидел его, я подумал, что он Дьявол, но сейчас, конечно…

Я увидел, что у нее вроде как перехватило дыхание.

– Ты подумал, что он похож на Дьявола, Хьюго?

Я засмеялся.

– Да. Знаешь, эти Сестры, они говорили, что я не очень хорошо соображаю. Они хотели сделать мне операцию на мозге, потому что я не все понимал. Но я нормальный. Ты ведь знаешь это. Просто, пока Садини не объяснил мне, что все это просто трюки, я думал, что он, может быть, Дьявол. На самом деле это не настоящая Волшебная Палочка, и он взаправду тебя тогда не перепилил пополам…

– И ты поверил ему!

Тут я посмотрел на нее. Она сидела выпрямившись, и ее глаза сияли.

– Ох, Хьюго, если бы я только знала! Понимаешь, когда-то я тоже так думала. Когда я впервые повстречала его, я ему верила. А теперь я его рабыня. Поэтому я и не могу убежать, я служу ему. Так же как он служит – служит Дьяволу.

Наверно, тогда я вытаращил на нее глаза, потому что когда она говорила, то смотрела на меня как-то странно.

– Ты ведь не знал этого, верно? Когда он сказал, что все это просто трюки, ты ему поверил, ты поверил, что он понарошку распиливает меня на сцене, что это иллюзия, и он делает это с помощью зеркал.

– Но он действительно использует зеркала, – сказал я. – Ведь я каждый раз распаковываю, запаковываю и ставлю их перед представлением?

– Это только чтобы обмануть служителей, – ответила она. – Если бы они узнали, что он настоящий чародей, они бы схватили его. Разве Сестры тебе не рассказывали про Дьявола и как ему продают душу?

– Да, я слышал про это, но думал, что…

– Ты веришь мне, правда, Хьюго? – Она снова взяла меня за руку и посмотрела прямо в глаза. – Когда он выводит меня на сцену и воскрешает, это чародейство. Одно лишь слово, и я упаду мертвая. Когда он распиливает меня надвое, это все взаправду. Поэтому я не могу от него убежать, и поэтому я его рабыня.

– Значит, это Дьявол дал ему Волшебную Палочку, с помощью которой он совершает все трюки?

Она кивнула, внимательно наблюдая за мной.

Я посмотрел на Палочку. Она вся сияла, сияли и волосы Изабель, сияли ее глаза.

– А почему я не могу украсть Волшебную Палочку? – спросил я.

Она отрицательно покачала головой.

– Это ничего не даст. Ничего не поможет, пока он жив.

– Пока он жив, – повторил я.

– Но, если он, ох, Хьюго, ты должен помочь мне! Есть только один способ, и это не будет грехом, ведь он продал душу Дьяволу. Хьюго, ты должен помочь мне, ты поможешь мне…

Она поцеловала меня.

Она ПОЦЕЛОВАЛА меня. Да, она обняла меня, ее золотые волосы обвились вокруг меня, вокруг моего лица, и ее губы были такими мягкими, а глаза, как солнце, и она сказала, что я должен сделать и как это сделать: это не будет смертным грехом, потому что он продался Дьяволу, и никто не узнает.

В общем, я сказал: «Да, я сделаю это.»

Она объяснила мне как.

И заставила пообещать, что я никому не скажу, что бы ни случилось, даже если что-нибудь произойдет не так и они станут задавать мне вопросы.

Я обещал.

Потом я стал ждать. Я ждал, когда ночью вернется Садини. Я ждал до конца представления, когда все ушли домой. Изабель тоже ушла. Она сказала Садини, чтобы он остался и помог мне, потому что я больной, и он обещал помочь. Все произошло именно так, как она мне обещала.