Джим Батчер - Белая ночь

— Вот тот контракт, который вы мне прислали. Будьте добры, подпишите.

Я подошел к столу, взял всю пачку и начал читать с первой страницы. Никогда не стоит подписывать контракт, не прочитав его, даже если вы чародей. Точнее, если вы чародей, это еще важнее. Принято шутить, что, подписывая что-либо, вы отдаете вашу душу или перворожденного наследника. В моем мире такое вполне возможно.

Марконе, похоже, не возражал против этого. Он сцепил пальцы и ждал с терпеливым спокойствием досыта накормленного кота.

Контракт поручительства за нового участника соглашения был стандартный, и хотя его перепечатали заново, Марконе не изменил в нем ни слова. Возможно. Я продолжал читать.

— Значит, это вы предложили Хелен фамилию Деметра? — поинтересовался я, переворачивая страницу.

Выражение лица Марконе не изменилось.

— Да.

— А что с Персефоной?

Он уставился на меня.

— Персефона, — объяснил я. — Дочь Деметры. Ее унес Властелин Подземного Царства.

Взгляд Марконе сделался ледяным.

— Он держал ее там, в Гадесе, но Деметра заморозила весь мир до тех пор, пока остальные боги не убедили его вернуть Персефону матери, — я перевернул еще страницу. — Девушка. — Та, которая лежит в коме, к которой вы ездите каждую неделю. Это ведь дочь Хелен, правда? Та, которая случайно угодила под пулю в ваших разборках.

Марконе не пошевелился.

— Газеты писали, что она погибла, — сказал я.

Я прочитал еще несколько страниц, прежде чем Марконе ответил.

— У Тони Варгасси, моего предшественника, если не ошибаюсь, был сын, Марко. Марко решил, что я начал представлять собой угрозу его положению в организации. Стрелял именно он.

— Но девушка не умерла.

Марконе покачал головой.

— Это поставило Варгасси в щекотливое положение. Если бы девочка пришла в сознание, она могла бы опознать в стрелявшем его сына, и ни один суд присяжных в мире не колебался бы, отправляя за решетку бандита, застрелившего милую маленькую девочку. Но если бы девочка умерла, а Марко опознали, для него это означало бы обвинение в убийстве.

— А в Иллинойсе убийца несовершеннолетней девочки получает смертельную инъекцию, — кивнул я.

— Совершенно верно. Коррупция в те годы была чрезвычайно высока…

Я фыркнул.

На мгновение на лице Марконе снова мелькнула его легкая улыбка.

— Прошу прощения. Скажем так: Варгасси бесцеремонно вмешивался в деятельность официальных органов. Он объявил о смерти девочки. Он убедил медицинского эксперта подписать фальшивое заключение, а саму девочку переправил в другую больницу.

— Ну да, — кивнул я. — Если бы в стрелявшем опознали Марко, Варгасси мог бы продемонстрировать девочку. Смотрите-ка, она вовсе не мертва…

— Вполне возможно, — согласился Марконе. — И если бы некоторое время все оставалось тихо, он мог просто уничтожить все документы.

— И ее саму, — сказал я.

— Да.

— А что случилось со стариком Тони Варгасси? — поинтересовался я.

Марконе блеснул зубами.

— Его настоящее местонахождение неизвестно. Равно как и Марко.

— Когда вы узнали о девушке?

— Спустя два года, — ответил он. — Все было устроено через подставной фонд. Она могла просто… — он отвернулся от меня. — Просто лежать там. Анонимно. Никто бы не знал, кто она такая.

— А Хелен знает? — спросил я.

Он мотнул головой. Потом помолчал еще немного.

— Я не могу вернуть Персефону из Гадеса. Смерть дочери почти уничтожила Хелен — и ее мир до сих пор скован льдом. Если она узнает, что дочь ее… просто лежит, не живая и не мертвая… — он тряхнул головой. — Это ее окончательно добьет, Дрезден. А мне бы этого не хотелось.

— Я обратил внимание, — тихо сказал я, — что большинство юных леди, работающих здесь, ровесницы ее дочери.

— Да, — кивнул Марконе.

— Не могу назвать это здоровым исцелением.

— Нет, — согласился Марконе. — Но она такова, какая есть.

Я обдумал это, продолжая читать. Возможно, Хелен имела право знать правду о дочери. Черт, да наверняка имела. Но как ни относиться к Марконе, он не дурак. Если он считает, что правда о судьбе дочери сокрушит Хелен, возможно, так оно и есть. Ну да, ей стоит это знать. Но есть ли у меня право принимать такое решение?

Возможно, нет — даже если бы Марконе не приложил все усилия к тому, чтобы убить меня, попытайся я сделать это. Он вложил в девушку и ее судьбу гораздо больше, чем я.

Потому что именно эту тайну я увидел, заглянув в душу Джентльмена Джонни Марконе много лет назад. Тайну, которая давала ему силу и волю править его преступной империей.