Агата Кристи - Вышедший из моря

Ставня оказалась незаперта, и мы прокрались внутрь. В комнате было пыльно и не убрано, но нам было очень хорошо. Мы делали вид, что мы у себя дома…

Внезапно она прервала рассказ и умоляюще посмотрела на мистера Саттертуэйта.

— Все это было так чудесно — как в сказке. И чудеснее всего знаете что? Что это была как бы игра.

Мистер Саттертуэйт кивнул. Он понимал ее, быть может, лучше, чем она понимала сама себя — одинокую испуганную девочку, твердившую себе, что все это просто игра, и ничего, — о чем бы пришлось жалеть, с ней случиться не может.

— Наверное, в нем не было ничего выдающегося. Парень как парень, искал приключений, как все, — но все равно с ним было легко и приятно. И мы продолжали нашу игру.

Она умолкла, снова посмотрела на мистера Саттертуэйта и повторила:

— Мы играли. Понимаете? Немного помолчав, она продолжила:

— На следующее утро он опять пришел. Я была у себя в спальне и смотрела на него в щель между ставнями. Ему и в голову не пришло, что я в доме. Ведь он думал, что я служанка и живу в деревне. Он стоял в саду и озирался. Накануне он уговаривал меня встретиться с ним еще раз, и я обещала, но на самом деле я и не думала к нему выходить.

У него был очень встревоженный вид. Наверное, он волновался, не случилось ли чего со мной. Мне было приятно, что он из-за меня волнуется. Вообще приятно было его видеть…

Она опять помолчала.

— На следующий день он уехал. Больше я его не встречала… А через девять месяцев у меня родился ребенок. Я была на седьмом небе от счастья: оказывается, можно иметь ребенка — и при этом над тобой никто не издевается и не унижает. Я даже жалела, что не спросила имя того молодого англичанина. Я бы назвала сына в его честь. А то ведь несправедливо, думала я: он подарил мне то, чего я желала больше всего на свете, а сам об этом даже не узнает… Хотя, конечно, я понимала, что, скорее всего, он отнесся бы к этому иначе — не так, как я — и что мысль о ребенке вряд ли бы его обрадовала. Я ведь для него была лишь мимолетным развлечением, не более.

— А что ребенок?

— О, это был чудный малыш! Я назвала его Джон… Жаль, что я не могу вам его показать. Ему сейчас двадцать, он учится на инженера. Я люблю его больше всего на свете! Я ему сказала, что его отец умер еще до его рождения.

Мистер Саттертуэйт пристально следил за хозяйкой. Любопытная история, но какая-то словно недосказанная. Всем существом он чувствовал, что должно быть продолжение.

— Двадцать лет — это много, — осторожно сказал он. — Вам не хотелось снова выйти замуж?

Она покачала головой. По загорелым щекам разлился медленный румянец.

— Вам что, хватало ребенка?

Она подняла глаза, и мистер Саттертуэйт с удивлением увидел, что взгляд ее полон нежности.

— Странные вещи происходят на свете, — задумчиво произнесла она. — Очень странные. Наверное, вы даже не поверите… Хотя нет, вы как раз можете поверить. Отца Джона я не любила — во всяком случае, двадцать лет назад. Думаю, я вообще тогда не понимала, что такое любовь. Я, конечно, рассчитывала, что ребенок будет похож на меня. Увы! Ничего от меня в нем не было. Он оказался вылитый отец. И вот — через ребенка — я узнала этого человека, через ребенка полюбила его. И теперь я люблю его и буду любить всегда. Вы скажете, что я просто фантазерка, — но нет! Я его на самом деле люблю. Появись он тут завтра — я сразу узнаю его, хоть мы и не виделись больше двадцати лет. Любовь к нему превратила меня в женщину. Я люблю его, как женщина любит мужчину. С этой любовью я прожила уже двадцать лет, с ней я и умру.

Внезапно она спросила, и в голосе ее слышался вызов:

— По-вашему, я сумасшедшая, что такое говорю?

— Ах, милая вы моя! — сказал мистер Саттертуэйт и снова взял ее за руку.

— Значит, вы меня понимаете?

— Думаю, что да. Но, мне кажется, вы чего-то недоговариваете. Ведь это еще не все? Она нахмурилась.

— Да, не все. А вы мастер угадывать! Я сразу поняла, что от вас ничего не скроешь. Но остального я вам рассказывать не стану — просто потому, что вам лучше этого не знать.

Он внимательно посмотрел ей в глаза, и она не отвела взгляда.

«Сейчас проверим, — сказал он себе. — Все нити в моих руках. Я в этом обязательно должен разобраться! Надо только все расставить по своим местам».

Помолчав, он медленно заговорил:

— Думаю, случилось непредвиденное. Ее веки чуть заметно дрогнули, и он понял, что находится на верном пути.

— Да, после стольких лет случилось что-то непредвиденное, — повторил он. Ему казалось, что он осторожно, ощупью пробирается по темным закоулкам ее души, где она пытается скрыть от него свою тайну. — Сын… Это связано с сыном! Ничто другое не взволновало бы вас так.