Агата Кристи - Вышедший из моря

Он вспомнил ее давешний властный окрик и пожалел, что Ольга, его протеже, не обладает хоть малой толикой этой внутренней силы. «Вот из кого получилась бы великолепная Изольда, — подумал он. — Впрочем, у нее, может статься, ни голоса, ни слуха. Какая все-таки несправедливая штука — жизнь!» Пожалуй, мистер Саттертуэйт все-таки побаивался хозяйки. Он вообще недолюбливал сильных и властных женщин.

В свою очередь, она, подперев руками подбородок, тоже изучала гостя. По завершении осмотра она кивнула, словно сделала на его счет все необходимые выводы.

— Хорошо, что вы зашли, — заключила она. — Мне как раз хотелось с кем-нибудь поговорить. Вам, ведь, кажется, не привыкать?

— К чему — не привыкать?

— Не притворяйтесь, вы отлично поняли, к чему. К тому, что все изливают перед вами душу.

— Что ж, пожалуй… — сказал мистер Саттертуэйт.

— Вам можно сказать все, — не обращая на его слова никакого внимания, продолжала она. — Вы ведь и сами в душе чуть-чуть женщина и понимаете, как мы думаем, как чувствуем и почему ведем себя порой так нелепо.

Она помолчала. Рослая молодая испанка с улыбкой подала чай — действительно очень хороший, китайский, как с удовольствием отметил мистер Саттертуэйт.

— Так вы здесь живете? — отпив глоточек, поинтересовался он.

— Да.

— Но, видимо, не всегда? Дом ведь по большей части пустует — во всяком случае, так мне объяснили.

— Да нет, я почти все время здесь, просто об этом мало кто догадывается. Я живу только в задних комнатах.

— И давно вы здесь хозяйка?

— Хозяйка уже двадцать два года, а до этого жила здесь еще год.

— Срок немалый, — изрек мистер Саттертуэйт (довольно банальное, как ему самому показалось, замечание).

— Какой срок? Год — или двадцать два года?

— Смотря как их прожить, — чувствуя, что разговор может стать интересным, отвечал мистер Саттертуэйт.

— Вот именно, смотря как, — кивнула она. — Это оказались два совершенно разных времени, никак между собой не связанных. Я даже сейчас не могу сказать, который из них длиннее, а который короче.

С минуту она молча размышляла, потом улыбнулась:

— Я уже очень, очень давно ни с кем не разговаривала. Не стану перед вами извиняться: вы сами сюда пришли, сами захотели приподнять покров… Вы ведь всегда так поступаете, верно? Приоткрываете ставни, заглядываете внутрь и видите людей такими, каковы они есть, без прикрас — если, конечно, они не возражают… А впрочем, хотя бы и возражали! От вас им все равно не скрыться: вы тогда начнете строить догадки — и наверняка доберетесь до сути.

Мистера Саттертуэйта вдруг потянуло на откровенность.

— Мне шестьдесят девять лет, — сказал он. — Но все, что я знаю о жизни, я узнал из вторых рук. Иногда очень горько это сознавать. Но зато мне известно очень многое.

Она задумчиво кивнула.

— Понимаю. Странная штука жизнь! Не представляю, как это — быть всегда только зрителем.

В ее тоне сквозило искреннее недоумение. Мистер Саттертуэйт улыбнулся.

— Вам трудно это представить, потому что ваше место — в самом центре сцены. Вы созданы, чтобы быть примадонной!

— Ах, полно, что вы такое говорите?!

— Но ведь это так! С вами всегда что-то случалось — и всегда будет случаться. Думаю, что в вашей жизни была самая что ни на есть настоящая трагедия… Или я ошибаюсь?

Она сощурилась и пристально посмотрела на него.

— Поживете несколько дней на острове — вам непременно расскажут об одном англичанине, который утонул у подножия этого самого утеса. Расскажут, как он был молод, красив и силен и как его молодая жена смотрела со скалы вниз и видела его гибель.

— Да, мне уже говорили.

— Это был мой муж. Вилла принадлежала ему. Он привез меня сюда восемнадцатилетней девчонкой, а через год волны оттащили его на черные скалы, проволокли по острым камням и изувечили до смерти!..

Мистер Саттертуэйт ахнул. Женщина подалась вперед, не сводя горящих глаз с его лица.

— Трагедия, вы говорите? Попробуйте-ка придумать трагедию ужаснее: молодая жена — всего год как замужем — стоит и беспомощно наблюдает за тем, как ее муж борется за свою жизнь, — и гибнет так… чудовищно.

— Да, это страшно. — Мистер Саттертуэйт был поражен до глубины души. — Я согласен, страшнее действительно ничего не придумаешь.

Запрокинув голову, хозяйка внезапно расхохоталась.

— Ошибаетесь, — сказала она. — Бывает и пострашнее. Это когда молодая жена стоит и смотрит вниз с надеждой — хоть бы он утонул!