Линкольн Чайлд - Танец смерти

Она замерла, осознав его слова.

– Винтовка системы Шаспо или магазинная винтовка? – спросила она, словно робот.

– Шаспо. На рукоятке выгравированы инициалы P.S.P. Ни с чем не спутаешь.

Ее внимательные, умные глаза расширились от страха.

– Диоген нашел вход в дом. Без сомнения, воспользовавшись этим штыком, он хотел дать мне почувствовать свое всесилие.

– Понимаю.

– И все же в этом доме тебе будет безопаснее, чем в любом другом месте. В настоящее время в расчеты Диогена ты не входишь. Проктор нашел в трубе брешь, через которую Диоген проник в дом, и замуровал ее. Ты знаешь, что особняк защищен от всякого рода вторжений. Проктор будет начеку, он намного сильнее, чем кажется. Все же ты должна быть настороже. Дом старый и очень большой. В нем много секретов, и тебе о них известно больше, чем кому-либо еще. Слушайся своих инстинктов. Как только почувствуешь что-то неладное, растворись в потаенных местах, известных только тебе. Будь готова в любой момент. И пока угроза не пройдет, спи в том месте, в котором ты пряталась поначалу от меня и от Рена.

При этих словах глаза Констанции дико расширились. Она вцепилась в Пендергаста.

– Нет! – закричала она. – Нет. Я не хочу снова там оказаться!

Пендергаст поспешно обнял ее.

– Констанция...

– Ты знаешь, что это место уносит меня в прошлое! Темные пространства, ужасные события... Не хочу вспоминать об этом!

– Констанция, выслушай меня. Там ты будешь в безопасности. Я не смогу действовать, если не буду уверен в твоей безопасности.

Констанция молчала, и Пендергаст крепче прижал ее к себе.

– Пообещай, что сделаешь это.

Она уткнулась головой в его грудь.

– Алоиз, – сказала она дрожащим голосом. – Всего несколько месяцев назад мы сидели наверху, в библиотеке. Ты читал мне газеты. Помнишь?

Пендергаст кивнул.

– Я начинала понимать. Мне казалось, будто я выплыла на поверхность после долгого погружения. Хочу, чтобы так и было. Не хочу снова... погрузиться на дно. Ты ведь понимаешь, Алоиз?

Пендергаст нежно погладил ее по каштановым волосам.

– Да, понимаю. И все будет так, как ты хочешь, Констанция. Ты почувствуешь облегчение, обещаю. Но сначала придется пройти через испытания. Ты ведь поможешь мне?

Она кивнула.

Пендергаст медленно опустил руки. Затем взял ее за голову и нежно поцеловал в лоб.

– Я должен идти.

Он повернулся и исчез в темноте.

Было без четверти восемь, когда Смитбек вышел из своего дома на Вест-Энд-авеню. Он вытянул руку, подзывая такси. Стоявший у угла желтый автомобиль послушно приблизился. Смитбек, облегченно вздохнув, уселся в машину.

– Угол Сорок четвертой и Седьмой, – сказал он.

Водитель – худой, смуглый мужчина с черными волосами и нездоровой колеей – пробормотал что-то на незнакомом языке и отъехал от тротуара.

Смитбек откинулся на спинку, поглядывая в окно. Ему бы следовало быть в постели с молодой женой, но застрявший в голове образ Харримана, сидящего в кабинете редактора с подлой улыбочкой на устах, понудил его встать ни свет ни заря, чтобы заняться делом.

Само собой разумеется, что вы будете делиться информацией, – сказал Дэйвис. Как бы не так! Смитбек знал, что Харриман ему слова не скажет, зачем же он будет перед ним выслуживаться? Надо сейчас зайти в редакцию, узнать, не случилось ли за ночь каких-нибудь неприятностей, а затем отправиться на разведку. Статья у него вчера получилась слабая, надо постараться, чтобы следующая была лучше. Он обязан сделать это, даже если пришлось бы ради этого купить квартиру в доме Дучэмпа. А что если обратиться в агентство недвижимости и изобразить из себя потенциального покупателя...

Водитель резко свернул возле 72-й улицы.

– Эй, поосторожней, – сказал Смитбек. – У меня не зажила военная рана.

Водитель тут же поднял плексигласовую перегородку, отделявшую его от пассажира. Машина пропахла чесноком, луком и тмином. Смитбек открыл заднее окно. Как обычно, проклятое стекло спустилось лишь на треть. Настроение – и без того неважное – сделалось еще хуже.

Можно было бы выйти из дому на полтора часа раньше. Нора уже несколько дней пребывала в дурном настроении. Она почти не спала, оставалась на работе за полночь. Недосып плюс недоброжелательство, которое проявила она в кафе к Марго Грин, – все это тяжким грузом легло ему на сердце. Марго была ему давним другом, и Смитбеку было неприятно, что женщины не поладили. Они слишком похожи, подумал он. Умные и волевые.