Линкольн Чайлд - Танец смерти

– Не соблазняй меня. У меня полно работы. Сегодня – публичное открытие выставки, если мы вообще снова откроемся.

Смитбек поцеловал ее и прижал к себе. Уже хотел было идти, но Нора не отпустила.

– Билл, – прошептала она ему на ухо, – слава богу, что ты вернулся.

Они постояли минуту обнявшись, затем Нора медленно опустила руки. Улыбнулась, подмигнула и пошла в музей.

Смитбек смотрел ей вслед. Затем смешался с толпой сотрудников, выстроившихся возле дверей. Сотрудники вынимали пропуска, толпа скопилась порядочная. Полиция и музейная охрана проверяли документы. Войти нелегко. Смитбек подумал с минуту, потом вынул свое удостоверение и на обратной его стороне написал короткую записку.

Когда очередь дошла до него, охранник преградил дорогу:

– Удостоверение.

– Я – Смитбек из «Таймс».

– Ты не по адресу, дружище. Пресса вон там.

– Послушайте. У меня срочное секретное послание к доктору Коллопи. Оно должно быть передано ему немедленно, иначе полетят головы. Я не шучу. – Смитбек глянул на табличку с именем охранника. – Вам, мистер Праймус, тоже будет не до шуток, если вы его не доставите.

Охранник дрогнул, в глазах его промелькнул страх. Музейная администрация в последние годы не делала жизнь сладкой для тех, кто находился внизу карьерной лестницы, и создала здесь климат устрашения. Смитбек раньше использовал этот фактор в свою пользу. Надеялся, что он и сейчас сработает.

– О чем послание? – спросил охранник по имени Праймус.

– Оно касается украденных бриллиантов. У меня имеется секретная информация.

Охранник засомневался:

– Ну, не знаю...

– Я не прошу у вас позволения войти. Прошу лишь доставить записку директору. Не его секретарю, не кому-нибудь еще, только директору. Послушайте, я не какой-нибудь подонок. Вот мое удостоверение.

Охранник взял удостоверение и с сомнением на него посмотрел.

Смитбек сунул ему в руку записку.

– Не читайте. Положите ее в конверт и лично доставьте. Поверьте, вы будете рады, что сделали это.

Охранник мгновение колебался. Затем взял карточку и отправился в кабинет охраны. Спустя несколько минут вернулся с конвертом.

– Я запечатал ее, не читая.

– Ну и молодец.

Смитбек написал на конверте: «Для доктора Коллопи, чрезвычайно важно, открыть немедленно. От Уильяма Смитбека, младшего, из „Нью-Йорк таймс“».

Охранник кивнул:

– Я прослежу, чтобы ее доставили.

Смитбек подался вперед.

– Вы не поняли. Я хочу, чтобы вы сами ее доставили. – Он посмотрел по сторонам. – Я не доверяю никому из этих мужланов.

Охранник покраснел и кивнул.

– Хорошо.

Он исчез в коридоре вместе с конвертом.

Смитбек подождал с сотовым телефоном в руке. Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать.

Смитбек в нетерпении заходил взад и вперед. Ему это не нравилось.

Вдруг телефон пронзительно зазвонил. Смитбек быстро нажал на кнопку.

– Это Коллопи, – раздался начальственный голос. – Я говорю со Смитбеком?

– Да.

– Один из охранников немедленно приведет вас ко мне в кабинет.

Смитбек шел по коридору к дубовой резной двери директорского кабинета, и перед ним разворачивалась сцена контролируемого хаоса. Повсюду совещались полицейские, детективы, музейные служащие. Дверь была закрыта, но как только сопровождающий объявил о его приходе, Смитбека тут же впустили.

Коллопи, со сцепленными за спиной руками, прохаживался перед окном. За огромным стеклом раскинулся заснеженный Центральный парк. Смитбек узнал начальника охраны Манетти и нескольких других сотрудников администрации. Все они стояли перед столом Коллопи.

Директор музея увидел его и перестал ходить.

– Мистер Смитбек?

– Да.

Коллопи повернулся к Манетти и другим сотрудникам.

– Пять минут.

Директор дождался, когда они уйдут, и повернулся к Смитбеку. В руке он держал карточку журналиста. Лицо Коллопи слегка раскраснелось.

– Кто распускает эти возмутительные слухи, мистер Смитбек?

Смитбек облизнул пересохшие губы. Он должен сказать так, чтобы ему поверили.

– Не совсем слухи, сэр. Я узнал это из конфиденциального источника, который не могу открыть. Но я сделал несколько телефонных звонков и все проверил. По-моему, здесь что-то есть.

– Это невыносимо. Мне и так хватает беспокойства. Досужие разговоры, незачем обращать на них внимание.

– Я не уверен, что это будет разумно.

– Почему? Вы ведь не собираетесь публиковать в «Таймс» ни на чем не основанные слухи? Я считаю, что в нашей страховой компании бриллиант находится в полной безопасности.