Артем Тихомиров - Ожог

— Максим!

Она ищет его в пространстве. Ее левая рука достает маркер из кармана, зубами Дина срывает колпачок, и он прыгает по ступенькам. Волосы Ксении, зажатые в правой, жгут ладонь, но девушка не ослабляет мускулов.

Маркер выводит в воздухе буквы, Дина пишет размашисто. Если Максим не увидит ее послания, все пропало.

В какой-то момент она понимает, что совершила ошибку. Максим намекал ей, пусть невольно, о том, что с ним происходит, а она не прислушалась…

Вольно или невольно Максим переступил через порог. В его сознании происходил перелом. Снопы огня выжигали в нем прежнюю личностью, стирали всякие воспоминания о ней. То, что осталось, предприняло попытку к бегству.

Не-Дина прошла в комнату, осколки разбитого стекла захрустели у нее под ногами.

Она остановилась напротив стены, на которой был запечатлен контур чьего-то тела и достала маркер.

«Иди ко мне! Иди сюда! Встань на ступени! Ты еще можешь! Помоги нам обоим! Максим! Торопись! Ты еще жив!»

Маркер летал по стене, выводя на обоях большие неровные ломаные буквы.

Максим чувствует, как судорогой сводит мускулы его лица. Ему казалось, что-то стремится вылезти из тесной оболочки наружу.

Он смотрит на собственные руки, покрывающиеся струями огня, и понимает, что в его распоряжении считанные секунды. Черная тетрадь упала на пол, ее обложка дымилась. Через секунду она вспыхнула, словно большая шутиха…

Правда была рядом: все, кто встречался с ним, уже мертвы. Если он не остановит это существо, пришедшее по его же приглашению, погибнет Дина. У него еще есть возможность не допустить хотя бы ее смерть.

Разыскивая тень от мертвых, он не заметил, как вдруг обзавелся собственным проклятием. Оно перешло к нему вместе с тетрадью. Оно уничтожало людей и хочет теперь выйти в мир через тело девушки, обладающей определенными способностями подключаться к потустороннему. Максим — проводник проклятия. Он, а вовсе не Галина и Ксения. Максим — промежуточный носитель. Но началось все еще раньше…

Не-Дина поворачивается к нему и смотрит глазами мертвеца.

В голове у Максима бушует ураган из образов. Черно-синие подушечки пальцев, вывалившийся изо рта язык, сдавленная шея. Ксения стоит на коленях рядом с дверью, к ручке которой привязана петля. Эта девушка предпочла умереть, но она ошибалась. Ее проклятие не исчезло, Максим пригласил его к себе, гостеприимно распахнув двери.

Максим вспомнил, как, приступая к новому роману, потерял вдохновение и искал его в собственных снах. Его донимала депрессия, и он мечтал об очистительном огне, который бы уничтожил все эту мерзкую рутину, из которой состоит его жизнь. Он послал сигнал и получил ответ. Он был готов тогда заплатить любую цену.

Вот, оказывается, в чем все дело. Как же он мог забыть? Его использовали. Позже он использовал Дину, и сейчас она должна умереть.

Все это проносится у Максима перед взором в течении мгновения.

— Дина! — зовет Снегов. — Ты не нужна ему сама по себе… Не нужна. Это я убиваю тебя… Как всех остальных. Я дал ему этот разбег, а Ксения постоянно защищала. Теперь моя очередь встать у него на пути. Прости меня…

Но я не дам ему подойти к тебе. Пока, всего хорошего…

Он стоит на несколько ступенек ниже, чем Дина.

— Макс, подожди!

Чудовище совсем близко, по стенах мечутся оранжевые блики, словно кто-то облил этажом ниже лестницу бензином и поджег.

— Макс! — зовет Дина.

— Возьми мою руку, — говорит Ксения. Он чувствует, как чертовски холодны ее тонкие красивые пальцы. Этот контакт придает ему сил. Максим улыбается, принимая у нее эстафету.

Призрак бежит вверх, человеческая фигура, состоящая из огня. Пламя ревет. Жар искажает пространство. Отлетает краска от стен, покрытых дурацкими надписями. У призрака этого нет лица, он никогда не был человеком.

Это мстительный дух-убийца, гость из совершенно другого мира.

Максим выступает ему навстречу. Он знает, что призрак уже овладел его телом, а сам Снегов только осколок прежней личности, бледный отпечаток живого человека.

Огненная фигура буквально падает в его объятия. Максим крепко обнимает его.

Вот все и закончилось. Призрак поглощает сам себя.

Снегов улыбается, почему-то ему хорошо, хотя он уже горит, исчезает, растворяется в бесконечном ничто.

Неправда, что они не чувствовали боли.

Она есть, да еще какая…

Где-то кричит Дина, это уже очень далеко.

Пламя шумит, сгусток энергии коллапсирует, сжимаясь и удаляясь прочь от черты, туда, откуда однажды явился.