Артем Тихомиров - Ожог

Сорок минут назад, когда она стояла у дверей запертой квартиры, ее посетило видение. Дина переступила эту невидимую черту и почувствовала холод. Она будто бы находилась внутри квартиры и видела там Ксению.

Девушка стояла у того самого разбитого окна, была одета в джинсы и майку. Она что-то говорила Дине и жестикулировала. Понять было невозможно, чего она хочет. Ее образ подергивался, точно некачественное телеизображение, точно помехи искажали картинку. Дина попробовала читать по губам, но не добилась успеха.

Ксения пошла к ней, протягивая руки, и Дина зажмурилась от ужаса.

Где-то рядом таилось оно. Воздух начал подергиваться от волны жара.

Ксения что-то крикнула, развернувшись в другом направлении, и тут Дину вышвырнуло в ее собственное сознание. Включение исчезло.

— Ксения спасла нас, когда призрак запер дверь и собирался сжечь всех троих, — произнесла Дина. — Так?

— Да. Ты приказала чудовищу убираться, и Ксения воспользовалась твоим посылом. Он придал ей сил.

— Я знала…

— Знала?..

— Я ведь телепат, помнишь?

Максим улыбнулся, Дина была уверена.

— Нам надо встретиться, и я установлю с ней контакт. Пока не поздно для нас обоих, понимаешь.

— Но как?

— В записке могло быть и больше текста. Только источник сигнала был далеко. Во времени или пространстве, не знаю. Многие помехи исказили написанное. Ксения не сумела передать свою мысль связно. Нужно усилить канал — и тогда мы узнаем, как нам быть. Что-нибудь такое есть в недостающих отрывках?

— Я не могу понять смысл некоторых моментов. Ксения собиралась оставить дневник подруге, потому что знала, что скоро умрет. Но, видимо, не желала, чтобы абсолютно все было доступно чужому глазу. Потому и вырезала девять страниц. Я работаю с эти куском, пока не могу сказать точно.

— Проверь все тщательно, Макс. Но мы должны встретиться. Сегодня…

— Почему сегодня?

Глупейший вопрос, подумал Максим тут же.

— Потому что надо делать все быстро, пока не погиб кто-то еще. Из тебя чуть не сделали бифштекс… Как там тот актер? Елисеев?

— Не знаю.

— Позвони ему, проверь. А мы встретимся через два часа.

— Ладно, если настаиваешь. А…

— Мне нужна прядка волос, которая приклеена к обложке изнутри. Она там?

— Да…

Это его усталые, ни на что толком уже не способные мозги! Он бы и сам мог догадаться! Вещь покойного способна установить связь с потусторонним миром. Тетрадь стала инструментом призрака, на этом поле битвы сошлись умершая девушка и злой дух ее семьи.

Они оба использовали ее.

Прядка волос, где еще есть живые клетки, — самый лучший способ установить контакт с привидением, думает Максим.

— Я понял, Дин. Ты молодец! Я понял! И тогда Ксения сможет сказать тебе четко и ясно, что предпринять…

Дина устало вздохнула.

— Если у нее есть что сказать, она скажет. И это надо сделать возле квартиры, там, где она умерла. Я рискну. Делать больше нечего. Я чувствую зов с той стороны…

— Зов?

— Это она, а не призрак… Мне нужна связь, Макс. Приезжай через два часа, я тебя встречу и мы сходим туда…

— А что будет потом?

— Не знаю. Может быть, все и кончится. Не забудь тетрадь. Мы ее сожжем.

— Тогда договорились. Через два часа. Береги себя.

— Ты тоже. Пока.

Максим посмотрел на листы в своей руке. Больше часа он потратил на изучение дневника и этих вот записей. То, что перед ним развертывалось, иначе как кошмаром, назвать было нельзя. Молодая женщина живет только одними мыслями — о смерти. Она измучена постоянными явлениями невидимого существа, ей снятся страшные сны.

Скупой тон повествования только усиливает впечатление. Полная катастрофа. Крах всего, чем человек жил. Невозможность найти понимание с тем, кого любит.

Максим пытается спроецировать все происходившее когда-то с Ксенией на себя, чтобы понять, углубиться туда, где царствуют причины и следствия поступков, мыслей, чувств. Шевцов так и не узнал, что произошло с его девушкой. Ксения была тверда в своем намерении ничего ему не рассказывать.

Скорее всего, он вообще забыл ее через неделю. За несколько дней до самоубийства они почти рассорились. Ксения пишет, что с трудом удержала призрак от того, чтобы он с ним что-нибудь не сделал. Она любила Влада и была вынуждена так с ним поступать.

Заглядывая в эту мрачную пропасть, Максим чувствовал, что понемногу и сам сходит с ума. Строчки пульсировали, точно вены. Снегов боялся, что начал видеть галлюцинации.

Ксения покончила с собой, чтобы не превратиться в чудовище.