Дэвид Боукер - Отходная молитва

— Это все еще Анджали Датт?

— Нет, это Дерек Тайрмен.

Лаверн сидел, развалившись в кресле, однако новость заставила его встрепенуться.

— Что? Это Тайрмен?

Линн переключила следующий слайд — на нем было видно положение кости относительно таза: она оказалась выбита из сустава.

— Этого мы никак не ожидали, потому что он тихо умер во сне. Переломы и смещения выявились позднее. Они не имеют никакого отношения к его смерти.

— Причиной которой была остановка сердца, — продолжил Лаверн с мрачным видом.

Линн кивнула и включила свет.

— Апоплексия, вызвавшая обширную пульмонарную эмболию — по крайней мере так говорится в заключении.

— Брехня, — буркнул Лаверн. — А как насчет Шилы Дайе?

— Что-то в этом роде, только более мудреными словами. Внезапная остановка сердца.

Лаверн и Сэвидж молча посмотрели друг на друга.

Наконец Лаверн заговорил:

— Когда я сказал тебе, что Хьюго Принс отправляет людей на тот свет, насылая на них особое проклятие, отходную молитву, тебе приснилось, будто меня везут в инвалидной коляске, а ноги у меня закрыты одеялом. Так ведь?

— Так.

— И что ты теперь думаешь по этому поводу?

— Вернон, честно, я не знаю, что думать.

— Брось, у тебя наверняка уже появилась идея на этот счет. Ты ведь, если не ошибаюсь, встречала Принса.

— Да. Ну и что?

— Как он тебе?

— Сама обходительность. Видел бы ты, как трогательно он расспрашивал о твоем здоровье. Сказал, что глубоко переживает по поводу смерти Эдисон Реффел. А еще он уверен, что ты непричастен к ее убийству.

Лаверн издал хрипловатый сдавленный звук, более всего похожий на рычание.

— Если ты спрашиваешь меня, что мы можем доказать, то я скажу: «Ничего». Но если ты хочешь знать, что я думаю на самом деле, то знай: он виновен по самые уши. Только нам от этого не легче.

Линн вздохнула и заерзала на стуле. Было видно, что разговор дается ей с трудом.

— Если Принс действительно замаливает людей до смерти — я подчеркиваю: если, — то полиция здесь бессильна. Колдовство вне нашей юрисдикции. Закон о колдовстве был аннулирован еще в 1735 году.

— В 1736-м, — тихо поправил ее Лаверн.

В ту ночь, пока Донна задержалась в гостях у соседей, Лаверн вновь оставил свое тело. При свете слабого ночника он лежал на спине в гостиной перед камином, подложив под голову диванную подушку. Дышал ровно и глубоко и, широко открыв глаза, пытался вообразить себя парящим под потолком. Прошла минута, и постепенно все вокруг него начало светиться нежным золотистым светом. Лаверн ощутил, как тело его немеет, а устремившуюся ввысь душу охватывает странная эйфория. И он взмыл в воздух; видимые неким внутренним глазом гостиная и его собственное усталое тело, только что покинутое, подрагивали, словно в радужном мареве.

Уже в следующее мгновение, преодолев со скоростью мысли громадное расстояние, он оказался в Сент-Айвсе, на крыльце дома Мэй. Бесшумно проскользнул внутрь сквозь парадную дверь. Конечно, с таким же успехом он мог бы пройти и сквозь стену; но пройти сквозь дверь было как-то учтивей.

В доме горел свет, однако хозяйки там не оказалось. То появляясь, то исчезая, Лаверн бродил из комнаты в комнату, пока наконец не услышал голос из ванной:

— Вернон. Я здесь.

Дверь в ванную стояла открытой. Там было темно, но с лестничной площадки падала полоса света. Лаверн шагнул внутрь и обнаружил Мэй лежащей в ванне под пышной шапкой пены. Сконфузившись, он пробормотал извинения и попытался ретироваться. Мэй остановила его.

— Не будь идиотом. Я, собственно, не против…

— Можно подумать, ты даже ждала меня.

— Бог предупредил меня о твоем приходе. Как я понимаю, ты получил мое письмо.

— Да. Огромное спасибо. Ты наговорила в нем массу приятного.

— От чистого сердца. Я тобой горжусь. Кстати, твой дух очень даже хорош собой. Такой внушительный.

Она протянула покрытую пеной руку и ткнула его в ногу.

— И на ощупь тоже. Просто замечательно. Я приятно удивлена. Да ты просто гений по этой части! Обычно люди, покидающие свое тело, похожи на привидения. Тебя же не отличить от другого, что во плоти.

Лаверн расплылся в улыбке:

— Так который из нас двоих настоящий?

— Оба. И ни тот, ни другой. Мы одновременно существуем на разных уровнях бытия.

Лаверн вздохнул. Находился ли он внутри своей обычной телесной оболочки, бродил ли вне ее — склонность Мэй к подобного рода заумным разглагольствованиям действовала ему на нервы.