Линкольн Чайлд - Обсидиановый храм

Д’Агоста поднес телефон еще ближе к уху:

– Да. Все что угодно.

– Я не смог ни до кого дозвониться в своем особняке на Риверсайд-Драйв: нет ни Проктора, ни Констанс, ни даже миссис Траск. Я несколько раз набирал и домашний номер, и сотовый номер Проктора. Ничего. Я очень беспокоюсь. Винсент, пожалуйста, немедленно отправляйтесь туда, и сообщите мне, что там происходит. Я смогу вернуться в Нью-Йорк только сегодня вечером.

– Конечно.

– У вас есть ручка?

Д’Агоста обыскал карманы пиджака, чувствуя на себе взгляд Хейворд.

– Да, есть.

– Очень хорошо, – и Пендергаст продиктовал ему номер мобильного телефона, – а сейчас слушайте внимательно. В левой колонне у входной двери, на уровне примерно пяти футов над землей, отыщите скрытый отсек. Внутри вы найдете клавиатура кодового замка. Чтобы отключить сигнализацию и разблокировать дверь введите следующую комбинацию: 315-514-17-804-18.

Д’Агоста записал числа:

– О'кей.

– Пожалуйста, поторопитесь, Винсент, я очень сильно беспокоюсь.

– Я позвоню вам из особняка. Но я бы очень хотел знать, где вы пропадали все эти последние недели…

Тут он понял, что разговаривает с пустотой: Пендергаст уже повесил трубку.

– Винни…? – позвала его Лора.

Она больше ничего не сказала, да ей и не нужно было. Д’Агоста прочел на ее лице всю бурю бушующих в ней эмоций: облегчение, что Пендергаст оказался жив, и беспокойство о том, что все это значит, и в какое новое и опасное дело этот человек снова собирается вовлечь д’Агосту.

Он потянулся через стол и сжал ее руку.

– Я знаю. Я буду осторожен.

Затем лейтенант встал, поцеловал ее, залпом выпил свой кофе и поспешно покинул квартиру.

Пока д’Агоста вел машину через весь город, он безуспешно пытался уложить в голове мысль, что в особняке Пендергаста действительно могло что-то произойти. Не более трех недель назад он разговаривал с Проктором о прогрессе в поисках пропавшего агента и понял, что сдержанный и молчаливый шофер-телохранитель был практически настолько же компетентен в делах – особенно, связанных с охраной и безопасностью – как и сам Пендергаст. Лейтенант был уверен: не стоило поднимать панику лишь потому, что Проктор решил посвятить немного времени своим личным делам. В конце концов, может же человек хоть иногда брать себе выходной! Что до миссис Траск и Констанс, то они и раньше часто не отвечали на звонки, и у них не было сотовых телефонов.

Д’Агоста припарковал патрульную машину у парадного входа в особняк и вышел. Было четверть девятого, и большой дом выглядел спящим. Темный пассажирский фургон простаивал у тротуара, в его окне маячила табличка с надписью «Такси», но это ровным счетом ничего не значило: водитель мог припарковаться на перерыв или ждать пассажира из какого-нибудь соседнего здания.

Все было тихо. Тишину нарушил лишь глухой стук каблуков д’Агосты, когда он направился к входной двери по дорожке, ведущей в дому. После краткого поиска он обнаружил маленькую панель, скрывающую отсек с клавиатурой для ввода кодовой последовательности. Кодовый замок обнаружился, как только д’Агоста нажал на его внешнюю створку. Вытащив из кармана сложенный лист бумаги, он ввел код, и тут же раздался приглушенный щелчок. Через мгновение массивная парадная дверь была разблокирована.

Д’Агоста положил руку на ручку, повернул ее и толкнул. Дверь открылась с еле заметным шорохом. Перед лейтенантом раскинулась пустая прихожая, а за ней, чуть дальше, длинная столовая, погруженная в плотно переплетенные тени раннего утра. Оставив дверь открытой и пройдя в столовую, лейтенант уже открыл рот, чтобы позвать Констанс Грин, которая – как он предполагал – в это самое время, вероятнее всего, пила чай, расположившись в библиотеке, но что-то остановило его. Что-то в этой гнетущей тишине сильно обеспокоило его.

И тогда его осенило. В доме было выключено все внутреннее освещение, а в этой части особняка было совсем немного окон. Из-за этого д’Агоста представлял собой темную фигуру, стоящую в темной комнате. Если Проктор неожиданно увидит его, он признает в нем лишь некий неясный силуэт незваного гостя и может предпринять стремительные меры предосторожности, которые, наверняка, окажутся весьма неприятными для д’Агосты. Поэтому он отступил в тень, тянущуюся от стены, и оценил ситуацию в целом.

Должен ли он позвонить в дверной звонок? Правила приличия, надо думать, того требовали, но интуиция отчего-то подсказывала лейтенанту, что в доме все равно никого нет, и звонок его останется без внимания. К тому же, если в особняке действительно что-то произошло, то возвещать о своем присутствии – это последнее, что д’Агоста хотел бы делать.