Линкольн Чайлд: Обсидиановый храм

Проктор подошел и сел рядом с Констанс. Она бросила на него короткий взгляд и слабо улыбнулась. Затем ее взгляд снова вернулся к огню. Мерцающий свет и тени играли на ее лице, отражались в фиалковых глазах и блестели на темных коротких волосах.

С момента ее возвращения Проктор взял на себя обязанность приглядывать за ней, зная, что именно этого хотел бы его наниматель. Ее беспокойное состояние вызвало в нем неожиданные защитнические чувства – иронично, ведь в нормальном своем состоянии Констанс Грин – последний человек, который стал бы искать у кого-то защиты. И все же сейчас, пусть она и не говорила этого, она, казалось, была рада его вниманию.

Констанс выпрямилась в своем кресле.

– Проктор, я решила уйти вниз.

Это заявление ошеломило его.

– Вы имеете в виду – туда , где вы жили раньше?

Она промолчала.

– Зачем?

– Чтобы… научиться принимать неизбежное.

– Почему вы не можете сделать это здесь, с нами? Констанс, вы не должны снова туда уходить.

Она повернулась и посмотрела на него с таким напряжением, что попросту потерял дар речи. Он понял, что переубеждать ее не стоит. По крайней мере, это говорило о том, что Констанс, наконец, признала, что Пендергаст погиб – это уже можно было считать прогрессом. Возможно…

Теперь она поднялась с кресла.

– Я напишу записку миссис Траск и объясню, какую одежду и прочие предметы первой необходимости нужно будет оставлять в служебном лифте. Я буду принимать одну порцию горячего в день – в полдень. Но, пожалуйста, ничего в первые два дня, начиная с сегодняшнего. Я чувствую, что так надо. Кроме того, миссис Траск уедет, а я не хочу доставлять неудобства вам .

Проктор тоже поднялся и взял ее за руку.

– Констанс, вы должны меня выслушать…

Она посмотрела на его ладонь, затем подняла взгляд к его лицу, и этот взгляд заставил его немедленно отпустить ее.

– Спасибо, Проктор, что уважаете мои желания.

Поднявшись на цыпочки, она снова удивила его, легко поцеловав в щеку. После она повернулась и, почти как лунатик, направилась в дальний конец библиотеки, где за ложными книжными шкафами скрывался служебный лифт. Она открыла проход туда, проскользнула внутрь, закрыла за собой дверь и исчезла.

Проктор долго смотрел на то место, где она только что находилась. Это было безумием. Он покачал головой и отвернулся. Отсутствие Пендергаста бросило тень на особняк и на самого Проктора. Ему нужно было время, чтобы побыть одному и все обдумать. Он покинул библиотеку, пройдя по коридору, и открыл дверь, ведущую в его небольшую комнату, а затем вошел внутрь и закрыл ее за собой.

Он должен был решительнее возражать против ее плана. Теперь, когда Пендергаста нет, он – Проктор – в ответе за Констанс Грин. Но он знал, что не мог сказать ничего, что изменило бы ее решение. Он уже давно признал, что против нее у него не было оружия, хотя он когда-то считал себя человеком, способным справиться с любой напастью. Возможно, именно из этих соображений он верил, что со временем, с помощью его ненавязчивой поддержки Констанс окончательно примет факт смерти Пендергаста – и вернется к нормальной жизни…

Рука в перчатке возникла из-за его спины, обхватив грудную клетку Проктора и сжав ее с огромной силой.

Застигнутый врасплох, Проктор все же отреагировал инстинктивным резким движением, пытаясь освободиться от хватки злоумышленника, но человек ожидал подобной реакции и отразил ее. Тут же Проктор почувствовал, как острие иглы глубоко проникло в его шею. Он застыл.

– Любое движение неразумно, – прозвучал странный, шелковистый голос, который Проктор, будучи в глубоком шоке, узнал.

Он не двигался. Его шокировало то, что человек – какой-либо человек – смог так легко одержать над ним верх. Как такое возможно? Он погрузился в свои мысли и стал невнимательным. Он никогда не простит себя за это. Особенно, потому что именно этот человек, как он знал, был величайшим врагом Пендергаста.

– Вы гораздо лучше разбираетесь в искусстве физического боя, чем я, – продолжил мягкий голос. – Поэтому я взял на себя смелость внести в происходящее некоторые коррективы. То, что вы чувствуете в своей шее – это игла для инъекций. Я еще не надавил на поршень шприца, в котором содержится доза тиопентала натрия [2] Тиопентал натрия – средство для негналяционного наркоза ультракороткого действия. Замедляет время закрытия ГАМК-зависимых каналов на постсинаптической мембране нейронов головного мозга, удлиняет время входа ионов хлора внутрь нейрона и вызывает гиперполяризацию его мембраны. . Очень большая доза. Я попрошу вас один раз и только один: сигналом будет расслабление вашего тела. То, как вы отреагируете сейчас, определит, получите ли вы дозу, которая сработает как простая анестезия… или которая убьет вас.