Линкольн Чайлд - Обсидиановый храм

Пока он говорил, Констанс замерла, и Диоген понял, что, возможно, он переступил грань дозволенного. Это был очень личный аспект ее жизни, и эта вся обстановка могла показаться ей чем-то самонадеянным.

Она довольно резко поднялась, покачнулась и быстро направилась к двери, спрятанной за книжным шкафом. Когда она проходила мимо Диогена, он оказался потрясен глубоким замешательством, легко читаемым на ее лице.

Но потом, сразу за дверью, она резко остановилась. Казалось, что еще целую вечность – все еще обращенная к нему спиной – она просто неподвижно стояла. И вот, наконец, она обернулась. Выражение ее лица излучало чрезвычайно сильные и противоречивые эмоции: смелость и страх, решительность и сомнения.

– Что… что с тобой ? – пробормотал Диоген, встревоженный ее видом.

Она вздернула подбородок и шагнула к нему, на ее лице застыла маска ненависти, злобы и торжества…

Глава отделения ФБР в Майами Вантрис Меткалф была весьма заинтригована, увидев двух своих посетителей. Еще во время обучения в Куантико до нее доходили размытые слухи об одном из них – легендарном и противоречивом специальном агенте, действовавшем поперек правил с почти фантастической безнаказанностью. Она слышала, что его подозреваемые частенько не доживали до официального ареста. А еще о нем поговаривали, как о некоем агенте-изгое, которому не должно отводиться место в современной структуре ФБР. И все же его неоднозначные действия не только каждый раз сходили ему с рук, но и, судя по всему, приветствовались неким высокопоставленным покровителем, которым он обзавелся в Бюро.

О другом своем посетителе агент Меткалф тоже слышала, однако в его случае слухи ограничивались только тем, что он занимал в ФБР высокий пост заместителя директора по делам разведки. Будучи довольно эксцентричной темной лошадкой Бюро, он слыл блестящим руководителем – жестким, но справедливым.

И вот они оба стояли здесь, в ее офисе, являя собой разительный внешний контраст. Лонгстрит с его угловатым лицом, длинными седыми волосами, выдающимся ростом, хрипловатым голосом и мятым синим костюмом и другой… Такой бледный и элегантный, что некоторыми своими он повадками смахивал на кота. Его мягкий акцент дальнего юга, напоминал промасленный бисквит, а манеры и жесты были бы более уместны во времена до Гражданской войны США: благородная, но пугающая личность с блестящими, отливающими хромом, глазами, одетая в черный костюм. Меткалф впервые видела перед собой агента в черном костюме – в Бюро такой внешний вид не был обыденным явлением.

Меткалф с раннего возраста считала себя человеком, умеющим читать людей, и гордилась своей способностью раскрывать характер человека по одному только его внешнему виду. Она могла распознать книгу по обложке, и это была одна из причин, почему она стала самым молодым старшим специальным агентом в истории отделения Майами, да и к тому же первой женщиной и первой афроамериканкой. Когда она осмотрела этих двух джентльменов сверху вниз, то поняла, что от нее потребуется полное и безоговорочное сотрудничество, и это принесет ей в будущем двух очень полезных союзников, которые могли бы помочь ей преодолеть очень долгий путь к ее конечной цели: занять пост директора ФБР.

– Господа, – обратилась она, – чем я могу быть вам полезна?

Ей ответил Лонгстрит.

– Мисс Меткалф, специальный агент Пендергаст и я на задании, которое является как конфиденциальным, так и неофициальным. У нас к вам необычная просьба.

– Понятно, – отозвалась она, но ни на шаг не собиралась облегчать им задачу. Ей ни при каких обстоятельствах нельзя было казаться тряпкой – чего бы они не хотели от нее получить.

– Нам нужен доступ на час – одним и без свидетелей – к вашему операционному подразделению системы «PRISM» [185] PRISM (Program for Robotics, Intelligents Sensing and Mechatronics) – государственная программа США – комплекс мероприятий, осуществляемых с целью массового негласного сбора информации, передаваемой по сетям электросвязи, принятая американским Агентством национальной безопасности (АНБ) в 2007 году в качестве замены Terrorist Surveillance Program, формально классифицированная как совершенно секретная. .

Услышав это, Меткалф недоуменно приподняла брови. Эта просьба настолько выходила за рамки дозволенного и допустимого, что даже Меткалф, со своей натренированной выдержкой, была ею ошеломлена.

– Мы понимаем, что это довольно необычная просьба, – сказал Лонгстрит.