Мария Барышева - Последнее предложение

— Выпустите нас! Мы на работу опаздываем!

— Откройте двери, — хмуро приказал Нечаев кондукторше и взглянул на Романа. — Выйдем-ка, гражданин Савицкий.

Роман понимающе кивнул, вытирая руки носовым платком, после чего вдруг произнес:

— Валерий Петрович, у меня к вам личная просьба. Понюхайте-ка эту бедную даму. Изо рта чем пахнет у нее?

Глаза Нечаева раскрылись до пределов, дозволенных природой.

— Совсем сдурел?!

— Черт его знает! Чувствуете какой-нибудь запах вокруг?

— Духи кто-то разлил, похоже… — Валерий сморщил нос, внимательно посмотрел на лицо Савицкого, оглянулся на торопливо выбегающих из трамвая пассажиров, пожал плечами, наклонился и, сморщившись еще больше, осторожно потянул воздух рядом с мертвым раскрытым ртом. Поспешно выпрямился и озадаченно почесал затылок.

— Лаванда. Несет, как не знаю что!.. Ела она ее, что ли?

— Мальчишка болтал что-то про ванну… с пеной… бред какой-то нес… какая-то Инна, мол, уже ванну набирает…

— Опять ты со своим мальчишкой?! — так громко заорал Нечаев, что один из пассажиров с перепугу споткнулся о ступеньку и выпал на тротуар. — Не было никакого мальчишки, Савицкий! Она одна сидела, ясно тебе?! Я ее видел! Видел, как ты к ней подрулил и чего-то сказанул! Что ты ей сказал, что она тебе в рожу вцепилась?!

— Не ей я сказал, а пацану, кретин! И это из-за него она в меня вцепилась?!

— Да не было никакого пацана, шизик! Никто его не видел, кроме тебя! Да тебя в психушку надо упечь до скончания веков!..

В это время в трамвай поднялся официально прибывший врач, раздраженно посмотрел на них и направился к телу, следуя манящей руке полного удрученного мужчины. Роман с Валерием мгновенно замолчали и вышли на улицу, где Нечаев тотчас ухватил Савицкого за рукав.

— Ты куда это?

— На работу.

— Мы с тобой не договорили!

— А чего говорить, коли ты все так прекрасно видел? Если у меня и галлюцинации, то они вот этого, — Роман махнул рукой в сторону трамвая, — сделать никак не могли! Или, скажешь, и ее я тоже, а? Интересно, и каким же это затейливым образом?! Ты видел, сколько из нее вытекло?! Непонятно, как она вообще смогла выйти из дома и сесть в трамвай. Это невозможно, вообще-то. Подумай над этим. А еще подумай, если пацана не было, то почему она тоже его видела? Ты слышал, что она кричала?

— Мой родной, — холодно ответил Валерий. — Она кричала это тебе. Ты ее знаешь, не так ли?

— Впервые вижу. Она кричала не мне. Она кричала, что я хочу забрать у нее ее родного. То есть, пацана.

— Да не было там!.. — возопил Валерий, но тут же осекся, глядя на оконное стекло. Взъерошил свои светлые волосы, болезненно сощурился и внезапно стал самым озадаченным человеком в мире.

— Что за бред?.. — пробормотал он едва слышно.

Роман тоже взглянул на трамвайное окно, желая узнать, что привело Нечаева в такое состояние, но ровным счетом ничего не увидел. Стекло было мутным, но относительно чистым, на нем не было никаких кровавых или угрожающих надписей — вообще ничего не было. Изнутри оно запотело, и на бледной дымке кто-то пальцем нарисовал большую римскую цифру V, подчеркнутую сверху и снизу. Цифра уже таяла, расползалась, оплывала крошечными каплями влаги.

Что-то метнулось в его мозгу — что-то стремительное, неуловимое — и тотчас исчезло.

— Ты зашел позже меня… — еще тише произнес Валерий, так что Роман едва разобрал сказанное. — Но не… Нет, не верю я в такие совпадения…

— Что вы там бормочете, господин детектив? — раздраженно спросил Савицкий, покосившись на толпящихся возле трамвая людей, которые только недавно утверждали, что опаздывают на работу.

— Не твое дело, — отозвался Нечаев как-то сонно и повернул голову. Его ярко-голубые глаза потускнели и словно ушли в глубь черепа. — Вы, собственно, свободны, Савицкий. Я вас боле не задерживаю. Только сделайте одолжение — в ближайшее время никуда из города не выезжайте. И постарайтесь не менять место жительства.

Рядом с самым озадаченным человеком в мире появился еще один не менее озадаченный.

— Отчего вдруг столь резкая перемена? И с какой стати мне сидеть сиднем в этом городе? Я что — подозреваемый? Из-за того, что какая-то незнакомая мне баба чего-то там наглоталась?!

— Савицкий, если отпускают, то следует уходить — и как можно быстрее, — блекло сообщил Валерий. — Я еще разберусь с тобой и твоими галлюцинациями.

— А я тебе говорю — был там пацан! — упрямо буркнул Роман, сам раздраженный собственным упрямством. Чего он, собственно, стоит тут и чего-то доказывает какому-то тупоумному старлею?! — И я с ним говорил. Только…