Мария Барышева - Последнее предложение

— Их слишком много, — решительно сказал Роман, направляясь к бассейну, — а оно одно…

— Почем тебе знать?! Их там может быть штук двадцать! Там темно! Внизу он может быть гораздо шире!

Роман остановился возле бортика, пристально вглядываясь в чуть колышущуюся непроглядно-темную воду. Таранов, подойдя, взял секиру наперевес и с сомнением произнес:

— Она слишком здоровая. С одного удара…

— Значит, нужно вдарить покрепче, — Роман оглянулся на дверь. Из коридора отчетливо доносились глухие удары и треск поддающихся досок. — Нет времени… Рита, не подходи, стой там. Писатель, иди сюда, живо! Валерка, встань слева от меня… Елки, ну представь, что ты на рыбалке!

— Глупость какая!.. — хрипло отозвался Нечаев, но все же занял указанную позицию и приподнял меч острием вниз. Рита позади испуганно спросила:

— Вы что задумали?..

— Тихо! — прошипел Савицкий, потом наклонился и шлепнул по воде ладонью. Та оказалась прохладной и чуть маслянистой. Он пошевелил пальцами, напряженно вглядываясь в черную гладь, потом наклонился чуть ниже еще раз шлепнул ладонью по воде, краем уха слыша взволнованное свистящее дыхание Нечаева. Из коридора долетел грохот — дверь, наконец-то, не выдержала — и обрадованный слаженный вопль:

— …есть-есть-есть!..

— Давайте я… — начал было Илья шепотом, но тут Роман не столько увидел, сколько почувствовал движение — в его ладонь, теперь едва касавшуюся поверхности, толкнулась подводная волна от стремительно поднимающегося огромного тела, и он резко дернулся назад, одновременно вскидывая меч в правой руке, и на том месте, где только что подрагивала его ладонь, с громким плеском выстрелила здоровенная рыбья морда с распахнутой пастью и тусклой зеленью глаз. На этот раз рыбина, раздраженная прежней неудачей, выскочила из бассейна почти на треть, явив толстое гладкое тело и усеянные шипами жабры, и притаившихся возле бортика обдало водой. Обмануто клацнув зубами, хищник рухнул обратно, но прежде, чем рыбина начала погружаться, стремительно сверкнуло лезвие секиры и с громким сырым хрустом глубоко вошло чуть ниже жабр. Одновременно Роман всадил меч в местечко чуть выше грудного плавника, меч Валерия вонзился пониже, и локтем он с размаху двинул Романа по плечу, едва не столкнув его в бассейн, а Илья с неожиданной отвагой вскочил на скользкий бортик и вогнал острие своего меча прямо в тусклый холодный глаз. Тотчас выдернул оружие и, качнувшись назад, с воплем кувыркнулся на мокрый пол. Рыба, судорожно разевая пасть, плюхнулась в воду, унося с собой меч Нечаева, и взметнув новый водяной веер, яростно забилась, шлепая широким лопатообразным хвостом, выплескивая на янтарные плиты темно-красную воду. Роман, наклонившись, вслепую тыкал мечом, куда придется, Сергей, бросив секиру и выхватив меч у возящегося на полу Безяева, делал то же самое. Валерий подскочил к Рите, отобрал у нее ланскнетту и присоединился к остальным, хрипло вопя, словно это придавало ударам силу и точность, а в дверной проем уже неторопливо, пьяно пошатываясь, входили мертвецы, волоча ноги и спотыкаясь о трупы. Рыба металась от бортика к бортику, почему-то не уходя на глубину, и они бегали следом, и хоть один удар да попадал в цель. Наконец огромное тело, перевернувшись кверху бледным брюхом, закачалось на темных волнах, чуть подергивая нижней челюстью и слабо шлепая хвостом. Тотчас Рита подскочила к бортику и вырвала свое оружие у Валерия, а Сергей бросил меч поднимавшемуся Илье и подхватил свою секиру. Коротко глянул на приближающихся зомби и приготовился было уже прыгнуть в колыхающуюся воду, но Безяев завопил:

— Подожди!

Наклонившись, он зачерпнул полную пригоршню, поднес к губам и что-то шепнул, потом плюнул, и вода в его ладонях замерцала ярко-голубым светом. Илья развел ладони, и в бассейн плюхнулся светящийся шарик, закрутился и юрко устремился на глубину, словно удивительный подводный светлячок. Таранов хмыкнул, взлетел на бортик и прыгнул головой вниз, мелькнув подошвами ботинок, следом, не раздумывая, плюхнулся Илья. Валерий судорожно шарил вокруг бассейна, выискивая замену утраченному мечу, а мертвецы все втекали и втекали в комнату, и не было видно конца этой тяжело пахнущей, гомонящей волне. Первые ряды были уже совсем близко, и шагающий среди них Зощук радостно и нетерпеливо ухмылялся, припадая на правую ногу. Один его глаз вытек, кожа с левой щеки была содрана и висела сине-зеленым куском, и среди разорванных потемневших мышц белела скуловая кость.