Витамина Мятная - Мертвая Академия. Дилогия

До этого момента я и не предполагала, насколько надеялась на то, что он придет за мной. Верила, мечтала, грезила, но не признавалась в этом даже сама себе. И вот все рухнуло, сломалось, сердце, до этого просто болевшее, теперь стало кровоточить.

— Откуда… ты… знаешь? — вырвался хриплый шепот из моих губ.

— Летучие мышки на крылышках принесли! — хмыкнула упыриха и, развернувшись, пошла прочь, бросив меня отупело стоять посреди коридора. Минута замешательства, и я, не разбирая дороги, понеслась в противоположную сторону. В конце коридора послышался торжествующий хохот Селены.

Ужас заключался в том, что в этом замке, каким бы огромным он не был, даже спрятаться негде. Хотелось посидеть подумать, забиться в щель, спрятаться ото всех. У меня не хватало сил держать спину прямо, позвоночник сгибался под грузом вины, разочарования и ужасного понимания ситуации.

Шанс упущен. Отвратительная новость и осознание, что он не придет, дезориентировали в пространстве. Это крах всего, всех надежд. Без надежды, без веры нет смысла жить. А приходится.

Я бестолково тыкалась то в одну комнату, то в другую, находила там Лорда Гипноса, Фобоса и Деймоса, смеющуюся мне в лицо ундину, пылающего Гелиоса. Не имея сил находиться с ними в одном помещении, выходила в коридор и блуждала по замку.

Дайте мне шанс побыть наедине самой с собой и подумать. Чтобы решить, что делать дальше.

Меня спасла библиотека, кладбище забытых идей, хранилище мудрости и знаний. Рука скользнула по корешкам. Есть ли хоть в одной из них рецепт спасения? Мудрое слово, опыт прошлых веков, который поможет все исправить?

В голове теснились тысячи мыслей и вопросов, но ответов не было. Мне предстояло придумать их самой и не ошибиться в выборе, а информации не хватало.

Я не хотела переступать через себя и обращаться к Селене с расспросами. Просто не могла. Если сделаю это, перестану себя уважать. А уважение к себе, сила духа, несгибаемость — это все, что у меня осталось. Мало. Но, что есть.

К вечеру несгибаемость дала трещину и, будучи запертой на ночь директором в своей комнате, я дала волю слезам. И к собственному ужасу и унижению — в голос. Благо Нагг уже отошел от двери не слышал, или сама тюрьма была звуконепроницаема.

На приглушенные всхлипы из-под софы вылез Монстрик и, составляя мне компанию, завыл в голос. К песни страданий присоединился и Ужастик: крупную, упавшую на руку слезу слизнул языком. Утыкаясь носом в мягких друзей, я заснула, так и не решив, как мне быть.

С утра начался очередной виток кошмара. Привезли платье.

Когда я оказалась его мерить, директор, коротко бросив пару фраз на змеином языке, выгнал портниху за двери и, нависнув надо мной, зашептал свистящим шепотом:

— Что значит не оденешь? Это твое свадебное платье и приданое. Где это видано, чтобы торжество проходило, а невеста была голой? Как прикажешь мне имитировать подготовку к свадьбе без обильных подарков, белого платья и прочего?

Помолчав секунду, Лорд сменил тактику.

— Неужели ты бросишь меня вот так, на полдороге? Твои обещания ничего не стоят. Неужели я чем-то обидел тебя, или ты недостаточно довольна предложенным тебе? — воззвал к моей совести Нагг. Да так, что я, мысленно надавав себе пинков, согласилась на все и разом. На посещение родственников, на приданое и многочисленные примерки. По сравнению с тем, что какая-то вампирша надругалась над моим фамильяром, подготовка к мнимой свадьбе показалась незначительным событием, неприятным, мешающим, но не важным.

Если у Лорда Айрея так много денег, что их летучие мыши не клюют, он может выкинуть их на десяток платьев, дюжину простыней и прочее, что ж, пусть. Потом пригодятся кому-нибудь. Хорошие вещи всегда можно отдать в жаждущие руки.

Лорд Гипнос все так же просиживал часами над книгами и часами пропадал, покупая все необходимое к мнимой свадьбе. Приезжали родственники Нагга посмотреть на меня. Жутко стеснялась. Они поверили в фиктивную помолвку, я была убедительна в роли и вроде бы понравилась.

Лорд Гипнос был безмерно предупредителен и умел угадывать каждое мое желание, но это только в быту.

Парные тренировки стали реже, и теперь директор натаскивал каждого по отдельности.

На уроках маг был до безобразия строг, сух и педантичен. Кроме лекций, что проходили даже на каникулах, не было ничего примечательного. Нас окружал покой, как в могиле, здесь было мертвее, чем в стенах академии. Тягучий однообразный мир скуки, бесконечных переодеваний, примерок приданого, еды, учебы и сна.