Олег Овчинников - Ушелец

Мне было наплевать, кто они, одетые в белые одежды и откуда они пришли.

С некоторых пор я стал очень болезненно реагировать на белый цвет.

Я тщательно запер внутреннюю дверь, чтобы стало хоть немного тише, и поплелся в гостиную. Необходимо было проверить, хорошо ли закрыта дверь на лоджию, чтобы даже через соседскую квартиру они не смогли бы… Впрочем, конец этой мысли так и остался не сформулированным. За ненадобностью.

Все равно в гостиной не было никакой двери на лоджию.

Я не нашел там даже окна.

Черные стены. Кругом одни черные стены. В какую сторону ни пойдешь, на третьем шаге обязательно упрешься в одну из них.

Черные стены вырастают из черного пола и возносятся вверх. Может быть, где-то наверху они сходятся воедино, образуя что-то вроде сводчатого потолка, не знаю… Так высоко мой взгляд не простирается.

Черное, все кругом черное. И я в круге.

Черные стены недопонимания, неприязни, взаимного недоверия – они приближаются, заставляют меня отступать, пятиться к центру круга, мешают дышать…

Вот только я не боюсь черного круга. Ни капельки.

Я знаю, черный круг исчезнет, не продержится ни одной лишней секунды, как только я закончу вписывать в него мой черный квадрат.

И я обязательно закончу, дайте мне только еще хотя бы несколько минут… Всего несколько минут, пожалуйста!..

Я вывалился из обморока обратно, в реальность.

Здесь ничего не изменилось. Так же тускло, как будто из последних сил, светила с потолка одинокая лампочка. Из-за высокого забора черных кирпичиков одиноко выглядывала верхушка самой высокой сосны – единственное напоминание о существовавшем когда-то осеннем пейзаже кисти неизвестного мастера. По-прежнему лежал на моей ладони тот одинокий кусочек черного картона, который я успел взять из кучки перед тем, как остановилось… нет, перед тем, как мне показалось, будто останавливается мое сердце. Слава богу, только показалось…

Нет, я жив, и я нахожусь внутри своего собственного, знакомого с детства, тела, которое находится внутри моей собственной, такой привычной, комнаты, и я готов продолжать…

Вот только стены… Эти черные стены. Зачем они здесь? Откуда?

Неужели перенеслись вслед за мной из глубокого заобморочного небытия в мое – такое привычное, такое родное – бытие?..

Я пребывал в замешательстве недолго, всего несколько секунд. Затем потратил еще одну драгоценную секунду на бессмысленное проявление эмоции – я усмехнулся. Потому что догадался.

Меня нисколько не интересовало, каким образом они, мои враги, проникли в квартиру. Но чем – скажите на милость! – чем им не угодили мои обои?!

Думать об этом было совершенно некогда. Кто знает, когда меня настигнет очередной обморок. Или даже не очередной, а… «тот самый».

Я вернулся к работе.

Щ-щ-щелк!

Первым моим желанием было закрыть глаза и упасть на пол, лицом вниз, в центр монолитного черного квадрата. Упасть – и никогда больше не подниматься.

Но уже в следующее мгновение я осознал себя ползущим к выходу из спальни…

Я не испытывал ни радости, ни облегчения. Лишь ощущение неясной тревоги и уверенность в том, что еще далеко не вся моя работа доведена до конца, а времени на ее завершение у меня уже почти не осталось.

Несколько судорожных рывков – и я оказался на пороге комнаты. Двигаться дальше я не мог: пространство спальни, заканчивающееся порогом, неожиданно обрывалось в никуда. Коридора просто не было. Вообще ничего не было, только пустота. Она была бесцветной – какой же еще может быть пустота? – но все бесцветное нам отчего-то кажется черным.

Я погрузил в нее руку, невольно ожидая, что рука, оказавшись в пустоте, тоже исчезнет, или почувствует неземной холод, словом, испытает хоть какое-то непривычное ощущение. Ничего подобного! Пустота оказалась совершенно неосязаемой на ощупь.

Я поводил рукой из стороны в сторону и почти сразу же наткнулся на какой-то предмет. Вполне ощутимый. Когда мои пальцы надежно обхватили его, он стал видимым. Но еще мгновением раньше я догадался, что сжимаю в левой руке большие ножницы. Я положил их на пол спальни, рядом с порогом, и снова запустил руку в пустоту. На этот раз я искал значительно дольше. Мне пришлось погрузить в пустоту руку по самое плечо и несколько мгновений опасно балансировать на границе реальности, упираясь в нее коленями, прежде чем я, наконец, нащупал второй предмет. Им оказалась широкая катушка скотча. Прозрачного, но, думаю, его цвет в данном случае не играл никакой роли.