Ф. Каст - Загнанная

— Держись! Мы уходим!

В тот же миг моя кобылка рванула из конюшни в бушующую ночь.

Три лошади галопом пронеслись через манеж и вылетели в открытые ворота. Затем дружно свернули налево, обогнули главный корпус школы и выбежали на стоянку. Раскаленные подковы лошадей с шипением погружались в плавящийся лед, и густой туман волнами поднимался к моим ногам.

Нас провожало громкое ржание лошадей и дикие вопли пересмешников. Стиснув зубы, я молилась, чтобы любимцы Ленобии передавили побольше ублюдков Калоны.

Копыта Персефоны уже стучали по подъездной дороге, ведущей к воротам.

— Великая Богиня! Смотрите! — взвизгнул Дэмьен, указывая через мое плечо на левый ряд деревьев, обрамлявших дорогу. Дракон сражался сразу с тремя пересмешниками. Его шпага серебряной молнией сверкала в сумраке — разила, колола, взлетала и вертелась во все стороны. Когда мы подъехали ближе, один из пересмешников попытался броситься на нас, но Дракон с удвоенной силой обрушился на врагов, проткнул одного и заставил двоих оставшихся забыть о нас и сражаться за собственные жизни.

— Бегите! — прокричал Дракон нам вслед. — Да благословит вас Никс!

Ворота были уже открыты, и, вырвавшись на свободу, мы поскакали по вымершему городу к площади Утика.

На неработавшем светофоре мы свернули на Двадцать первую улицу и пустили коней галопом.

Центр Талсы превратился в город-призрак. Света нигде не было, людей тоже, и всю дорогу по Двадцать первой улице мы скакали в полном одиночестве, словно очутившись в жутком постапокалиптическом мире.

Все кругом было незнакомо. Не было света в окнах, не горели рекламы и фонари. Не было машин. Не было людей. Остались только тьма, лед и холод. Прекрасные старые деревья, любовно посаженные здесь много лет назад, надломились и растрескались под тяжестью льда. Обесточенные провода мертвыми змеями валялись на земле. Лошади равнодушно перескакивали через лежавшие на земле ветки деревьев, провода и прочий мусор, их светящиеся копыта расплавляли корку льда и высекали искры из тротуарной плитки.

Внезапно, к дробному грохоту копыт и ставшему привычному шипению плавящегося льда присоединилось леденящее духу хлопанье крыльев, и в темном небе показались пересмешники.

— Дарий! — закричала я. — Они нас догнали!

Воитель обернулся, посмотрел вверх, угрюмо кивнул, а потом сделал нечто совершенно неожиданное. Прямо на моих глазах он сунул руку в карман своей кожаной куртки и вытащил оттуда черный пистолет. Честное слово, увидеть современное оружие в руках Сына Эреба было столь же невероятно, как представить себе средневекового рыцаря с автоматом!

Дарий что-то шепнул Афродите, и она крепче прижалась к его спине. Тогда воин слегка подался вбок и развернулся. Грохот выстрелов разорвал стылую тишину ночи, но последовавшие за ними вопли пересмешников были еще громче! А потом послышалось «бум, плюх, шмяк» — и детки Калоны посыпались с небес на землю, как перезрелые груши.

— Смотрите! — крикнула Шони, указывая рукой куда-то вперед и вправо. — Я вижу свет!

В первый момент я ничего не заметила, но потом сквозь плотную стену обледеневших деревьев замелькали приветливые огоньки свечей. Что это? Неужели уже аббатство? Видимость была ужасная, а тьма такая, что хоть глаз выколи, поэтому я пока не могла разобрать, аббатство это или один из центров пластической хирургии, которых особенно много в этой части города.

«Соберись! Это место силы, а значит, ты должна его почувствовать».

Сделав глубокий вдох, я прислушалась к себе и сразу же почувствовала могучее притяжение силы Земли и стихии духа.

— Приехали! — радостно вскрикнула я. — Это аббатство!

Мы развернули лошадок направо, свернули с дороги и, перелетев через канаву, стали подниматься на пологий земляной вал, поросший деревьями. Лошади перешли на шаг и осторожно перебирались через кучи валежника, груды сучьев и мотки обесточенных проводов.

Вскоре мы выехали из-за деревьев и остановились на широкой поляне, посреди которой рос огромный старый дуб, весь увешанный стеклянными фонариками с горящими внутри свечами. Сразу за деревом начиналась просторная стоянка, а еще дальше из мрака выступали кирпичные стены аббатства с высокими окнами, озаренными приветливым светом множества свечей.

— Все, ребята, отпускайте свои стихии и прекращайте это безобразие на небесах!

Близняшки и Дэмьен шепотом попрощались со своими стихиями, и в тот же миг свирепое ненастье превратилось в самую обыкновенную, просто очень тихую, холодную и пасмурную ночь.