Райчел Мид - Академия вампиров. Ледяной укус

Исайя в ярости повернулся ко мне — глаза черные, ужасные, — нависая надо мной с высоты своего огромного роста. Его лицо всегда выглядело жутко, но сейчас… Сказать «отвратительно, злобно, чудовищно» значило ничего не сказать. Он схватил меня за волосы и вздернул вверх. Я закричала от боли, а он наклонил голову, так что наши лица оказались практически прижаты друг к другу.

— Ты жаждала укусов, девчонка? Хотела стать «кровавой шлюхой»? Ну, это мы можем устроить, во всех смыслах этих слов. И тебе не будет приятно. И это не оцепенение. Это больно — принуждение работает в обе стороны, знаешь ли, и я могу заставить тебя поверить, что ты испытываешь самую жуткую боль в жизни. И я могу сделать так, что умирать ты будешь долго, очень долго. Ты будешь кричать. Ты будешь плакать. Ты будешь умолять меня прекратить мучения и позволить тебе умереть…

— Исайя, — в гневе воскликнула Елена, — просто убей ее наконец! Если бы ты сделал это раньше, как я говорила, ничего не произошло бы.

Не отпуская меня, он сверкнул глазами в ее сторону.

— Не смей прерывать меня!

— Ты слишком любишь эффекты. — Клянусь, она по-настоящему подвывала. Никогда не думала, что стригои на такое способны, это выглядело почти комически. — И слишком расточителен.

— Не смей дерзить мне!

— Я голодна. Я всего лишь говорю, что нужно…

— Отпусти ее или я убью тебя.

Мы все повернулись на этот новый голос, мрачный и полный ярости. В дверном проеме стоял обрамленный светом Мейсон с моим пистолетов в руке. Несколько мгновений Исайя молча разглядывал его, а потом сказал почти скучающим тоном:

— Ну давай попробуй.

Мейсон не колебался. Он всадил в грудь Исайи всю обойму. С каждой пулей стригой слегка вздрагивал, однако продолжал стоять и не отпускал меня. Вот что такое быть старым, могущественным стригоем, поняла я. Пуля в бедре причиняет боль молодой вампирке. Но Исайя? Получить подряд несколько пуль в грудь для него просто досадная неприятность.

Мейсон тоже осознал это, его лицо окаменело, когда он отбросил пистолет.

— Уходи! — закричала я.

Он все еще стоял на солнце и, значит, в безопасности.

Но он не послушался меня, бросился к нам, покинув спасительный свет. Я удвоила силы, стараясь отвлечь от него внимание Исайи. Увы. Исайя оттолкнул меня к Елене, когда Мейсон был еще на полпути к нам, молниеносным движением блокировал его и схватил, как прежде меня.

Только в отличие от меня он не стал вздергивать его за волосы и разражаться долгой, угрожающей тирадой об ожидающей его мучительной смерти. Исайя просто остановил Мейсона, сжал его голову обеими руками и резко повернул ее. Послышался тошнотворный хруст. Глаза Мейсона широко распахнулись… и стали пустыми.

Со вздохом раздражения Исайя швырнул обмякшее тело Мейсона туда, где, вцепившись в меня, стояла Елена. Она упала рядом с нами. Перед глазами все поплыло от головокружения и тошноты.

— Вот, — сказал Исайя Елене, — может, теперь ты уймешься. И оставь мне немного.

Меня охватили ужас и шок, даже мелькнула мысль — теперь душа моя ссохнется, а мир прямо здесь и сейчас подойдет к концу. Потому что после такого он не мог существовать дальше. Ничто и никто не может продолжать существовать дальше после такого. Мне хотелось затопить криком боли всю вселенную. Мне хотелось плакать, пока я не растаю. Мне хотелось упасть рядом с Мейсоном и умереть вместе с ним.

Елена отпустила меня, по-видимому решив, что я не представляю собой опасности, находясь между ней и Исайей, и повернулась к телу Мейсона.

Все чувства во мне замерли, я просто действовала не раздумывая.

— Нет. Не прикасайся к нему.

Я не узнавала собственного голоса. Елена закатила глаза.

— Вот еще наказание! Я начинаю понимать Исайю — тебя действительно нужно заставить страдать, а потом убить.

Отвернувшись от меня, она опустилась на пол и перевернула Мейсона на спину.

— Не прикасайся к нему! — завопила я.

И толкнула ее, практически без толку. В ответ она тоже толкнула меня, чуть не сбив на пол. Мне с трудом удалось удержаться на ногах. Исайя с интересом наблюдал за нами, явно забавляясь. Потом он перевел взгляд на пол: четки Лиссы выпали из кармана моей куртки. Он подобрал их. Стригои могут прикасаться к освященным предметам: рассказы, будто они боятся креста, — чушь.

Нa освященную землю, правда, они ступать не могут. Он перевернул крест и провел пальцем по выгравированному дракону.