Владимир Границын - Линия Крови

Мария Михайловна замолчала. Молчали и все остальные. Кукушкин скривился, давая понять, что в бабкины россказни не верит. Костя смотрел на бабушку Машу зачарованно, словно ребенок, услышавший самую интересную и самую страшную сказку в своей жизни. Жанна напряженно вглядывалась в лицо Александра, ожидая его решения.

Борецкий откинулся на спинку стула, невидящий взгляд его был направлен в середину стола. Так он сидел не меньше минуты, потом медленно проговорил:

- Ну что ж, все сходится. И Дмитриевское, и жертва в церкви… При каком храме, вы говорите живет этот, э-э… как его? Кузьмич?

- Василий Кузьмич. В Никольском соборе.

- Это где? Далеко?

- Да рядышком совсем. Кабы не туман, так я бы вам его сейчас в окошко показала. Вы наверняка мимо него проезжали, когда в милицию от пристани ехали.

- Это белая такая небольшая церковь? – уточнил Борецкий.

- Да, - кивнула Мария Михайловна. – В сторону Волги от нее старая Панская улица – там старые купеческие дома, а в другую сторону Центральный проспект.

- Я понял, понял, - быстро сказал Борецкий. Он обвел товарищей взглядом, повысил голос: - Ну что, поехали?!

Александр, не дожидаясь согласия остальных, встал. Сказал Марии Михайловне:

- Спасибо.

И направился к выходу.

- Куда поехали-то, Васильич?! – воскликнул Кукушкин.

- Увидишь, - пообещал Борецкий, натягивая куртку.

Костя и Вадим поднялись, двинулись к выходу. Жанна задержалась. Она поцеловала прабабушку в щеку, шепнула:

- Спасибо, баб. Я еще заскочу… МЫ заскочим.

- Благослови Христос, - на прощанье перекрестила девушку Мария Михайловна.

Когда они вышли во двор, Борецкий закурил и ввел товарищей в курс своих размышлений:

- Смотрите, что получается: Жил был граф, предположительно вампир – раз, - он загнул палец. Кукушкин кивнул и тоже вложил в губы сигарету. Александр продолжил: - жил в селе Дмитриевское, и местная церковь была им приспособлена под свои нужды – это два. Вампиры терроризировали город – три. Сейчас что мы имеем? Жертвоприношение в той же церкви – раз, город в… в полной жопе – два. Да, и туман! Туман – это четыре.

- А где же три? – осведомился Кукушкин.

- А три – это серебряный гроб, на который мы сейчас поедем смотреть.

- Да ладно ты, Васильич! – хохотнул Кукушкин. – Ты что, поверил что ли?! Да если даже и правда, такой гроб был – серебряный! – так его уж давно переплавили. Не так что ли?!

- А вот сейчас и узнаем! Давай, Костян, заводи.

Кузьмича они нашли без труда. Старый бомж сидел на паперти. Он был в новом, видно подаренном кем-то, армейском камуфлированном бушлате, камуфлированных же штанах и валенках с калошами. Вечность не стриженные седые волосы и длинная, окладистая – как у патриарха – борода были всклокочены. Рядом с ним на каменном приступке лежал замызганный лоскут. На лоскуте хлеб, открытый спичечный коробок с солью, тарелка с картошкой. Еще на тряпице лежали несколько монет, надо полагать оставленных милосердными прихожанами. Самих прихожан не было. Вообще, старик у церкви в те минуты находился один.

Опера, все трое, подошли к нему вплотную. Борецкий спросил:

- Василий Кузьмич?

Бомж несколько секунд не отвечал. Было видно, что появление незнакомцев его расстроило. Наконец он выдавил:

- Ну.

- В общем так, Кузьмич. Мы из уголовного розыска, - Александр раскрыл у него перед носом удостоверение, - и нам нужна твоя помощь.

Старик снял налипшие на усы и бороду вокруг рта хлебные крошки, кашлянул. Спросил хрипло:

- А я-то тут при чем?

- При том. Люди говорят, ты гроб один волшебный нашел – серебряный…

При этих словах бомж дернулся, будто его ткнули в лицо раскаленной кочергой. Он стал отползать от непрошенных гостей, уперся спиной в стену. Медленно поднялся.

- Ну-ну, не дергайся. Мы не кусаемся, - улыбнулся Борецкий. – Поехали, покажешь, где это было.

- Нет! – Кузьмич пытался крикнуть, но из глотки вырвался лишь хриплый стон. – Нет! Я никуда не поеду!

- А согласия твоего никто не спрашивает! – рыкнул Кукушкин. – Быстро сел в машину и поехал – тогда, может быть, привезем обратно…

- Вы не понимаете! – отчаянно стонал бомж. – Вы не понимаете! Это же гибель! Нас же там сразу! Как Варлея! Как Митяя!

На глазах у старика выступили слезы.

- Ну-ну, - постарался успокоить его Александр.

Он положил руку старику на плечо. Голос майора стал мягким, почти сочувствующим.

- Ты не нервничай, все будет хорошо. Расскажи-ка, что с тобой случилось? Кто такие Митяй и этот, как его, Валя?