Владимир Границын - Линия Крови

- Разлагается на свету, - устало сказал Николай. Он наклонился и, помогая втиснутой в армейский ботинок ногой, запихнул голову обратно в мешок. – Думаю, если бы она попала под прямые солнечные лучи, вообще вспыхнула бы, как порох.

Николай пошел догонять своих. Мешок со зловещей уликой он забрал с собой. Вознесенские опера вместе с выбравшимся из-за баранки Костей долго курили возле машины. Вадим посвятил Костю в то, что им довелось только что увидеть своими глазами. Из его уст рассказ об огромных клыках и дымящейся на свету плоти прозвучал неубедительно даже для него самого. Костя спорить не стал, а поверил ли – непонятно. Но это особо никого не волновало. Кукушкин зло щелкнул окурок в туман. Повернулся к Борецкому, спросил:

- Куда они направились, как думаешь?

- Не иначе дело того попа, что вчера нас по «гнездам» таскал, продолжать, - ответил Александр. – Ну, а мы чего будем делать? Какие соображения? Только не говори в Кострому уезжать, это не вариант, - предупредил он Вадима.

- А ведь все, что мы видим сейчас своими глазами, повторяет то, что мне бабушка Маша рассказывала, - звонким, ломающимся голосом проговорила Жанна. – А я тогда еще решила, что она умом тронулась… Давайте съездим к ней, а? А то я волнуюсь, мало ли что с ней могло случиться?

- Правильно, - поддержал девушку Борецкий. – И потолковать с ней надо. Сдается мне, что от бабки твоей мы самую ценную информацию получить и сможем.

Нужный дом в таком тумане отыскать оказалось не так-то просто. Первый раз они вообще проехали мимо нужной улицы, пришлось разворачиваться. Когда свернули на улицу Мира, оставили Костю с машиной и пешком пошли читать номера домов. Спустя четверть часа искомый дом был обнаружен. Вадим отправился за Костей, а Жанна с Александром вошли в подъезд.

Когда они поднялись на второй этаж, за дверью бабушкиных соседей, как и в прошлый раз, злобно залаяла собака. Бог знает почему, но лай этот подействовал на девушку успокаивающе. Она улыбнулась и надавила на кнопку звонка. Сердце замерло в груди.

«Что если бабы Маши нет дома? Ерунда, куда ей деться? А вдруг до нее добрались вампиры? И она сейчас в том же состоянии, что Михайлов?!»

Жанна позвонила снова. Наконец из-за двери послышались шаркающие шаги. Дверной глазок на несколько секунд потемнел, лязгнул запор. Дверь приоткрылась. Жанну на мгновение охватила паника: вдруг бабка сейчас снова, как и в прошлый раз начнет требовать, чтобы они трогали крест? Тогда Саша решит, что она просто сумасшедшая старуха и ничему уже не поверит.

Опасения оказались напрасны. Бабушка внимательно посмотрела на них в ограниченную дверной цепочкой щель, улыбнулась:

- Здравствуйте, гости дорогие.

Она сняла цепочку, широко распахнула дверь.

- Проходите, проходите, милости просим.

Бабушка Маша была в темно-синем фланелевом халате. Седые волосы аккуратно зачесаны назад и заколоты гребенкой. Увидев это, Жанна вздохнула свободнее. В глубине души она готовилась к тому, что дверь им откроет растрепанная фурия в ночной рубашке.

Жанна и Александр вошли в прихожую.

- Ну, что встали? – с радушной улыбкой спросила Мария Михайловна. - Раздевайтесь, разувайтесь, проходите. Сейчас чай будем пить…

Жанна чуть помедлила, сказала:

- Познакомься, бабушка, это Саша… Александр Васильевич, майор уголовного розыска, мой начальник. А это моя прабабушка, Мария Михайловна.

- Очень приятно, Саша. - Мария Михайловна внимательно и несколько лукаво посмотрела снизу вверх Александру в лицо. Улыбнулась.

Борецкий неуклюже кивнул.

- Взаимно.

– Что же вы, так в дверях и будете стоять? Вешайте куртки-то, вон - на вешалку. Холодно сегодня на воле-то?

- Холодно, - подтвердила Жанна. – Баб, мы не одни, сейчас еще ребята подойдут. Нам с тобой поговорить надо.

- Что ж? Пусть приходят. Проходите в комнату, я покамест самовар поставлю.

Из-за двери донесся топот – Вадим и Костя поднимались по лестнице. Теперь обязанности хозяйки взяла на себя Жанна. Она впустила сослуживцев. Показала, где повесить одежду, провела в комнату.

Горячий чай был очень кстати – все за это утро намерзлись. Уезжая в командировку, никто и предположить не мог, что в конце мая завернет такая холодина. Под чай да с несколькими сортами варенья не жалующиеся на аппетит милиционеры умяли и весь имевшийся у бабы Маши запас белого хлеба, пряников и печенья. Чуть позже, когда все согрелись и допивали уже по третьей чашке, а самовар кипятился второй раз, Жанна, поторапливаемая выразительным взглядом Борецкого, попросила: