Владимир Границын - Линия Крови

- Баб, слушай, тут такое дело… В общем, расскажи нам про вампиров. Все что знаешь. Ты, кстати, чего нас сегодня так легко впустила? Не боишься уже?

- Так ведь божий день на дворе, чего мне бояться-то? – ответила старушка. – Днем упыри не страшные, это ночью их опасаться надо… А вы что, уже значит не сомневаетесь?

- Трудно сомневаться, когда своими глазами увидишь, - проговорил Александр. – Мария Михайловна, Жанна рассказала, что вы были свидетельницей событий, которые здесь уже когда-то происходили. ПОДОБНЫХ событий. И еще один человек мне про них… э-э… намекал. Расскажите.

- Так а чего рассказывать-то? Что вас именно-то интересует?

- С чего все началось. И, самое главное, как эту беду остановить. Ведь остановили же когда-то?

- Остановили, - согласилась Мария Михайловна.

Она вздохнула.

- Ох, давно это было… Не думала не гадала я, что на старости лет доведется снова такой страх переживать. А рассказать… я ведь ребенком еще была, может, чего напутаю.

- Ничего, - приободрил ее Александр. – Вы расскажите, а уж мы постараемся разобраться.

- Что ж, слушайте. Говорят, еще до революции жил в наших краях один граф… - начала Мария Михайловна.

Она подробно поведала все, что помнила о тех кровавых временах сама и все, что знала понаслышке. Самовар к тому времени давно вскипел и уже наполовину был опустошен.

- Да-а, дела… - задумчиво проговорил в конце бабушкиного повествования Александр.

Особо он заинтересовался информацией о стихийно образованных для истребления упырей народных дружинах и об уничтожении главаря.

- Так значит, Мария Михайловна, выходит, если убить… э-э… умертвить, уничтожить, как правильно?

- Да какая разница? – бросил Вадим.

- Действительно, - согласился Борецкий. – Так вот, ежели у… уничтожить главаря, то все остальные вампиры что, погибнут, что ли?

- Нет. Чегой-то они погибнут? Останутся бродить по белу свету. – Бабка невесело улыбнулась и поправилась: - вернее, по черной ночи.

- В чем тогда смысл?

- А в том, что без него они – каждый сам по себе. Как дикие звери. И такие же неразумные. Справиться с ними тогда несложно будет. А с главарем они – страшная сила. Это сейчас он еще видно в силу не вошел, а может мало их пока. Но вот туман такой как раз тогда был – это я помню. Туман – это плохо.

Мария Михайловна замолчала, задумалась. Александр негромко проговорил:

- Выходит спортсмены, которых мы встретили сегодня, как раз и есть такая же, как встарь, народная дружина. Только без священника. Что же, выходит, все повторяется? Но кто этот самый вампирский главарь и откуда он взялся?

- Не добили его тогда! – прервала молчание хозяйка. – Это тот самый граф опять куролесит.

- Как это так? – повернулся к ней Александр. – Вы же сами сказали только сейчас, что ЧОНовцы его уничтожили. И что после этого все и наладилось.

- Сказала, - согласилась бабушка Маша. – Сказала, потому что все так говорили. Но еще был слушок, что не покончили с ним тогда… Поговаривали, будто комиссар, у которого упырь всю семью извел, не дал его совсем изничтожить.

Все вознесенские гости, с неослабным вниманием ловящие каждое слово хозяйки, посмотрели друг на друга. Общий вопрос озвучил Кукушкин:

- Так что он ему, благодарен, что ли был? Нет, я понимаю конечно, между родственниками всякое бывает…

- Наоборот, - перебила Мария Михайловна. – Наоборот, он так был зол, что просто убить упыря ему было мало!

- И что же с ним сделали?

- Его заточили в серебряный гроб и запечатали святым крестом.

- Да ну, это ерунда, - сказал Вадим. – Сказки какие-то.

- А вот и не сказки, - надула губы бабка.

- Ну, это же наверняка не известно, вы сами сказали, что это сплетни, - поддержал Кукушкина Александр.

Он в сотый раз за день достал сотовый телефон, набрал номер Бориса. Трубка отозвалась лишь шорохом помех.

- Э-эх! Если бы связь была…

- А вот и не сказки, - упрямо повторила Мария Михайловна. – Теперь это стало известно точно.

Глаза всех присутствующих снова впились в ее морщинистое лицо.

- Откуда? – задал вопрос Борецкий.

Он в эту минуту глядел на старушку так, как обычно рассматривал на допросах подозреваемых.

- Вчера я в храм ходила, - сообщила Мария Михайловна. – Поговорила там с одним человеком. Так вот он сам видел тот гроб! Тот самый - серебряный.

- Священник что ли?

- Нет, не священник. Бродяга один, или, по-совремённому, бомж. Василий Кузьмич его зовут. Он теперь при храме живет, никуда с территории не выходит – боится очень. Это он вместе с другими бродягами тот гроб нашел. Они же его и открыли…