Алексей Атеев - Девятая жизнь нечисти

– И что же из этого следует? – с явной насмешкой в голосе спросил Жорка. – Выводы, доцент, выводы?! Или вы хотите сказать: кладоискателей утащили призраки?

В этот момент прямо над нашими головами сверкнула молния, и почти сразу же изрядно громыхнуло. Вспышка осветила стоявшую неподалеку бесформенную фигуру в белом.

– Что это? – испуганно воскликнул Звягин.

– Привидение, неужели непонятно, – спокойно отозвался Жорка.

– Кончай пугать, Гераклидис! – сердито сказал Звягин. – И без тебя жутко. Эй, кто там, иди сюда, чего прячешься?!

Мы таращились в темноту, но видели лишь неясное белое пятно, которое словно колебалось в воздухе, не касаясь земли.

– А вот я сейчас надаю этому призраку по сопатке! – грозно произнес Жорка и поднялся с брезента.

Видимо, вняв угрозе, фантом двинулся в нашу сторону.

– Ага, испугался, – повеселел Звягин.

– Никого я не испугался, – отозвался призрак самым обычным голосом, который к тому же мы хорошо знали. Несомненно, он принадлежал Вове. – Это вы забздехали, уроды!

Когда он подошел вплотную, стало понятно – рыжий баскетболист накинул на себя простыню, как видно, с провокационной целью.

– Ты что же, уже выздоровел? – спросил Суббоч.

– А я и не болел, – спокойно отозвался Вова. – Немножко навыка, и можно симулировать любую болезнь. Во всяком случае, профанов легко обмануть…

– Придуривался, значит? – спросил Жорка. – За это можно и по шее схлопотать!

– Полегче на поворотах! – невозмутимо заметил Вова. – Видали мы таких…

– Но зачем, зачем?! – недоуменно воскликнул Звягин. – Мы тут по твоей вине застряли.

– Ой, горе какое! Одну ночь вдали от мамочки переночуешь. Ты посмотри, сынок, какое вокруг великолепие. Лето, степь, таинственные курганы… Завтра приедут опытные врачи и определят, что я всего лишь перегрелся. И карантин тотчас снимут.

– Дождь сейчас начнется, – невпопад произнес Звягин.

– Не сахарный, не размокнешь… Нужно будет, укроешься в палатке.

– Но зачем тебе это нужно? – с интересом спросил Суббоч. – Симуляция…

– Все очень просто, – охотно объяснил Вова. – Сейчас пойду на раскоп и как следует пошурую в нем. На предмет обнаружения… Днем за нами усиленно приглядывали, а сейчас никто не помешает. Желающие могут двигать со мной. Там на всех хватит. Вот ты, например, сынок, не желаешь? – обратился он к Звягину.

– Я даже не знаю… Сходить, что ли?

– А почему бы и нет, сынок? Ты, как я давеча заметил, не сидел сложа руки, как некоторые. И вообще, в тебе пропадает великий археолог. Может, ты – второй Шлиман [16]. Нужно же когда-нибудь начинать. Фонарь свой не потерял? Ну и отлично. Тогда сейчас же выступаем. Промедление смерти подобно.

Вновь молния прочертила небосвод, и треснуло так, что я на секунду оглох. Однако дождь все не начинался.

– Пора, мой друг, пора… – Вова хлопнул Звягина по плечу. – Бери большой зонт, и вперед.

– Я даже не знаю… – Звягину явно не хотелось отправляться вместе с Вовой, однако жадность, видимо, оказалась сильнее.

– Кто еще со мной? – спросил Вова.

– Мертвых не боишься? – иронически поинтересовался Жорка.

– Мертвые, как говаривал Билли Бонс, не кусаются, – так же насмешливо отозвался Вова.

– А вдруг? – совершенно серьезно заметил Суббоч.

– Вот мы и проверим.

– Я тоже пойду с вами, – сказал парень с поцарапанной щекой.

– Правильно, Серый, – одобрил Вова. – Глядишь, разбогатеем. Давайте, ребята, смелее… Больше такой возможности не будет. Завтра появятся эти начальники… Вы разве не понимаете: они все найденное норовят заграбастать себе. Плевать им на бедных студентов. Для этого все и затеяно. Нас почему привлекли? Рассчитывали: студенты болтать особо не будут. А чуть что – припугнем… Мол, в универе будут неприятности и все такое прочее. С нами не церемонятся. Любое ракло с окраины послало бы этого Ивана Ивановича куда подальше, а ты не моги. Так что, братки, ловите момент. Кто желает разбогатеть – вставайте под мои знамена.

Еще двое присоединились к Вове.

– И достаточно, – изрек предводитель. – А то возникнет ненужная суета. За мной, товарищи!

И они ушли. При свете то и дело вспыхивавших молний мы видели их удаляющиеся фигуры. Мне, по правде говоря, очень хотелось к ним присоединиться. И дело тут было вовсе не в перспективе отыскать что-нибудь стоящее. Возможность испытать настоящее приключение – вот что привлекало меня. Однако я удержался. Почему? Трудно сказать. Возможно, остановило некое предчувствие. А скорее всего, перспектива копаться в человеческом прахе по-прежнему вызывала гадливость.