Алексей Атеев - Девятая жизнь нечисти

– Откуда я знаю? Ты же сам говорил: скотомогильник… Вообще с трудом верится. Если бы тут что-то лежало, давно, наверное, вырыли бы.

– Допустим, Вова, ты нашел драгоценный камень, – вмешался в разговор Звягин, – то что бы с ним делал?

– Да уж, наверное, сообразил что, – хмыкнул Центровой.

– И не сдал бы государству?

– Еще чего! А вот ты, несомненно, сдал бы… Про тебя бы напечатали заметку в городской газете под заголовком типа: «Зоркий глаз активиста» – или же: «Пришел, увидел и… поднял». А причитающиеся находчику клада двадцать пять процентов ты бы пожертвовал в фонд строительства дворца молодежи в Адис-Абебе. Точно, активист?

– Но ведь обещали репрессии в случае утайки, – не отступал Звягин. – И обыскивать, возможно, будут…

– Пускай ищут. Я так спрячу, что не найдут.

– Интересно, куда?

– Какой ты любопытный. Зачем я тебе буду рассказывать. Ведь, как Павлик Морозов, тут же донесешь. Так, Звягин? Заложишь, а? Тебе за это благодарственную грамотку дадут. Мол, выполнил гражданский долг, стоял на страже интересов родины. А меня… – Вова скрестил указательные пальцы обеих рук, так, что получилось подобие решетки. – Поэтому, Звягин, в данном случае молчание – золото.

– Драгоценный камень несложно спрятать из-за его малого размера, – заметил человек, работавший на горке рядом со мной. – Был в истории такой случай. Слуга вез имущество своего господина, графа Санси, в том числе и огромный алмаз. По дороге на карету напали разбойники. Слуга, недолго думая, проглотил алмаз. Разбойники не заметили этого, однако слугу все равно прикончили. А позже беднягу, по приказанию графа, разрезали и в желудке нашли камень.

– У слуги с графом, видать, договоренность была, – иронически заметил Жорка. – Мол, в случае чего – глотай алмаз, а потом разберемся…

– Слышал, Звягин? – в тон Гераклу добавил рыжий Вова. – Вот тебе и тайна вклада. Потом распотрошишь меня… с комсомольским задором. Сможешь?

Звягин вежливо улыбнулся:

– Думаю, обойдется и без вскрытия. Хорошая порция касторки, и нет проблем.

– А вы, собственно, кто? – обратился Жорка к человеку, разбиравшемуся в способах хранения драгоценных камней. – На студента не похожи…

– Зовут меня Петр Макарович Суббоч. По должности я – доцент, по интересам – краевед-историк. Поэтому и здесь. Любопытство, так сказать, привело…

– В университете преподаете?

– Нет, в педагогическом…

– Ага-ага! – заинтересовался рыжий Вова. – Краевед, значит… А скажите, краевед, возможно, вы что-то знаете о Чумной горке? Что-то конкретное… А то болтают всякую чепуху. Например, правда ли, что в ней зарыты сокровища? И когда она появилась…

– Документов на этот счет в архивах сохранилось крайне мало, – стал рассказывать Суббоч. – А вообще Чумная горка издревле служила местом захоронения разного рода нечистых покойников. В средние века на месте нашего города находилась генуэзская колония, и уже в те времена сюда свозили жертв различных эпидемий. И в более позднее время, при татарах и турках, тут не прекращали хоронить. Образовалась своего рода огромная братская могила. Когда здешний край отошел к России, Чумная горка продолжала выполнять свое функциональное назначение…

– Вы, доцент, словно лекцию читаете – «Функциональное назначение», – передразнил Суббоча рыжий Вова. – Давайте проще и короче. Есть тут золото или нет?

– Говорю, как умею! – обрезал его Суббоч. – Не желаете слушать, не надо!

– Давайте дальше, Петр Макарович, не обращайте внимания, – попросил Звягин. Остальные поддержали его.

– В этих местах документально зафиксированы три эпидемии, в ходе которых здесь делались захоронения. Одно поветрие случилось во времена матушки Екатерины, по-моему, это была черная оспа, или бубонная чума. Потом холера. Может быть, помните, Александр Сергеевич Пушкин не мог выехать из Кишинева из-за эпидемии. Вот это как раз тот случай. И последняя пандемия, опять холера, насколько я помню, имела место в середине девятнадцатого века, вскоре после Крымской войны… – Доцент сделал паузу и закурил.

– Ну а золото? – нетерпеливо спросил все тот же Вова.

– Ты, парень, со своим золотом задолбал! – неожиданно грубо отозвался Суббоч. – Золотарь какой выискался! Или, думаешь, об этом где-то написано? Мол, захоронен в яме купец первой гильдии Храпушин, и при нем тысяча червонцев.

Все захихикали.

– В архиве есть списки жертв последней эпидемии, конечно, далеко не полные, там фигурируют фамилии состоятельных граждан. Хоронили ли их здесь или в каком другом месте, я не знаю. Возможно, что-нибудь мы и найдем, но, по правде говоря, я сомневаюсь в этом.