Мишель Цинк - Пророчество о сёстрах

Во дворе уже расставлены мольберты, обращенные к скромному садику, в котором все засохло в преддверии близкой зимы. Хотя солнце так и сияет, воздух недвижен и холоден, и я понимаю: скорее всего, это один из последних уроков, что нам предстоит провести в этом году под открытым небом.

— Лия! Иди сюда! — зовет Луиза, выдувая изо рта облачка пара, и машет мне рукой из-за мольберта, стоящего возле старой кирпичной стены.

Пробираясь к Луизе, я снова преисполнена благодарности и изумления — так растрогало меня это недвусмысленное предложение дружбы.

— Я заняла для тебя мольберт.

Она показывает на свободный мольберт справа от меня и улыбается мне со своего табурета, уже держа в руках кисть.

— Спасибо. А что именно мне предстоит терзать сегодня?

Я не сильна в живописи.

Луиза смеется. Это не учтивый смешок, какие я привыкла слышать от учениц Вайклиффа, а настоящий смех, полновесный, веселый.

— Понятия не имею. Возможно, тебе стоит выбрать что-нибудь такое, что уже все равно само померло.

Она переводит взгляд на мистера Белла, нашего учителя живописи. Он стоит перед нами на каменной дорожке, что вьется по саду.

Мистер Белл не то чтобы невесть какой красавец. Лицо у него, пожалуй, слишком уж узкое, вытянутое, а волосы зачесаны так, чтобы скрыть проглядывающие залысины, — но во всем остальном он совершенно обычный человек. Не внешность, а статус — мистер Белл холостяк — вот что делает его постоянной темой для обсуждений и пересудов среди девочек в Вайклиффе. Учениц Вайклиффа, особенно тех, что здесь и живут, тщательно берегут и ограждают от мужского внимания. Поэтому любой холостяк брачного возраста становится объектом повышенного интереса, лысеет он или нет.

— Сударыни, как вы знаете, осень уже на исходе. Сегодня вам предстоит выбрать одного из художников, которых мы проходили, и, взяв за образец его стиль, нарисовать любой вид из этого сада по вашему выбору. Учитывая холод, у нас есть на эту работу лишь несколько дней, так что будьте любезны работать быстро и сосредоточенно. Вот и все.

Луиза уже с головой ушла в рисование, на холсте перед ней проступают первые линии цветного наброска. Я обвожу взглядом вянущий сад в поисках чего-либо, достойного моей попытки — почти заведомо обреченной на неудачу. Отбросив все, слишком сложное или полное жизни, я наконец останавливаюсь на заостренном темно-лиловом цветке цвета спелой сливы. Это достаточно простая композиция, из тех, какие даже я, наверное, смогу воспроизвести. Что ж, недурно, думаю я.

Твердо вознамерившись сделать лучшее, что только в моих силах, берусь за работу, но вдруг взгляд мой выхватывает нечто весьма интересное. Это Луиза. Рука ее зависла над холстом, кончик кисти касается еще нетронутого, чистого участка.

Но не сама Луиза привлекает мое внимание. Ее рука — запястье, проглядывающее из-под красного бархатного плаща, и свободный серебряный браслет, что прикрывает белизну кожи.

И — отметина. Такая же, как у Сони. Как у меня.

Совсем незаметная, лишь слабо очерченный контур, но я узнала бы ее где угодно.

— Лия, в чем дело? Что случилось?

С кисти Луизы спадают капли изумрудной краски. Глаза полны участия.

— Твоя… это… Откуда это у тебя? — Я не могу оторвать глаз от ее тоненького запястья.

Луиза прослеживает мой взгляд, смотрит себе на руку, и глаза ее расширяются от паники. Кисть летит на землю, а сама Луиза торопливо поддергивает рукав плаща, чтобы прикрыть запястье.

— Ничего особенного. Просто шрам.

Вся побелев, она наклоняется поднять упавшую под мольберт кисть.

— Я не…

Договорить фразу я не успеваю. За спиной появляется мистер Белл.

— Мисс Милторп, Луиза. Вам что-нибудь непонятно? Сложности?

Он критически осматривает мольберты, избегая смотреть нам в глаза. И хотя моя голова буквально раскалывается от вопросов, на меня вдруг накатывает злость — с какой это стати он обратился к Луизе просто по имени, а более почтительное «мисс» приберег для меня.

— Никаких сложностей, мистер Белл. Просто я сегодня какая-то совсем уж неловкая, вот и все. Я уронила кисть, но уже нашла ее.

Луиза машет кистью у него перед носом точно в доказательство того, что та и в самом деле у нее в руках.

— Да, мистер Белл, все в полном порядке. Мы с мисс Торелли очень-очень стараемся и работаем очень прилежно.

— Вижу-вижу. — Он покачивается на пятках, судя по всему, обдумывая, что делать с моей жалкой попыткой бунта — учитывая, что наш отец был одним из наиболее известных благотворителей школы. — Тогда продолжайте.