Андрей Тепляков - Антитело

«В конце концов — это всего лишь сосна. Ее мог ветер повалить. Мало ли их падает в лесу. Да сплошь и рядом!»

Он понимал, что, если уйдет, то может уже и не вернуться. Искал и не находил причин повернуть. Только тот слабый голосок где-то в голове.

«Это просто испуг. Моя реакция на их сказки. Да ну к черту! Надо идти!»

— Ладно. Выгружаемся. Пешком пойдем.

Анна вышла из машины и остановилась, вглядываясь в лес и чувствуя, что он тоже заглядывает в нее. Исполин с тысячей глаз. Гигантское нечто.

«Я мошка, а он — стая птиц»

Знахарка впервые осознала это место, как живое существо. Очень старое, очень хитрое — Анна чувствовала его дыхание под ногами.

Федор вытащил из багажника снаряжение, закрыл машину и нажал на кнопку брелока, включая сигнализацию. Раздался громкий короткий сигнал, а сразу вслед за ним на них обрушилась тишина.

— Ну что, идем?

Анна не ответила, только кивнула головой.

— Где ферма?

— Там.

— Уверена?

— Да.

— Хорошо.

Федор первым переступил границу леса. Анна последовала за ним, прижав руку в груди и что-то нашептывая.

Глеб понял, что потерял контроль над собственной фантазией. Сундук больше не подчинялся ему. Страж и ночной защитник взорвался в яркой вспышке света, словно не мог больше выносить давления скопившихся внутри кошмаров. Толстые стенки разлетелись в стороны, и он исчез.

Глеб открыл глаза, испуганно осматриваясь и одновременно гадая, что могло случиться. Сундук принадлежал ему, был его игрой, его изобретением.

«Так откуда же там взялся Аленкин слон? И что это за слово было у него под ногами, так похожее на имя игрушки? И почему…».

Закончить мысль Глеб не успел. В слабом лунном свете, проникающем в комнату, начал формироваться сгусток тьмы, от которого исходил странный вибрирующий звук, напоминающий гудение сотен насекомых. Темное нечто отделилось от двери и неспеша поплыло в сторону кровати. Заскрипели деревянные половицы.

Скрип…

Скрип…

Паника захлестнула Глеба, и сознание его отключилось. Он сполз с кровати и забился в угол, натянув на себя одеяло. Он сидел, широко раскрыв глаза и смотрел, как черное нечто надвигается на него, неторопливо и уверенно. Колыхнулись жалюзи, и в лицо ударил поток воздуха, принеся с собой запах пыли и гниющих овощей. Глеб зажмурился и вцепился пальцами в одеяло.

Тьма придвинулась к нему вплотную, задрожала, завибрировала тысячью маленьких вспышек и распалась. Темный поток взвился в воздух, перегруппировался и обрушился на Глеба адским дождем.

Аленка застонала во сне и крепче прижала к груди плюшевого слона. Под веками зрачки совершали безумный бег, волосы встали дыбом, и сама она, казалось, чуть приподнялась над простыней. Спальню наполнил тихий низкий звук, от которого зазвенели склянки на столе. Ее отец заворочался, забормотал, но сон, глубокий, как смерть, не отпустил его. В комнате распахнулось окно, стукнув деревянной рамой по стене дома.

Анна полностью сосредоточилась на собственных ощущениях, поэтому первым это заметил Федор. Он остановился, отнял от глаза окуляр камеры и нахмурился. Сердце гулко стукнуло в груди.

— Ты это видишь?

— А? Что вижу?

— Это.

Анна проследила взглядом, куда указывал Федор, и ей пришлось облокотиться на ствол дерева, чтобы не упасть. Ноги внезапно стали, словно ватные; по телу разлилась отвратительная слабость.

Метрах в пяти от того места, где они остановились, появилось движение. Земля шевелилась, словно под ней двигалось что-то живое, чуть приподнимая верхний слой дерна и траву. Покачивались кусты. Это напоминало течение реки, в пару метров шириной, пересекающей их путь и пропадающей где-то далеко между деревьев. Неподвижный воздух, пропитанный влагой, не мог послужить причиной — движение жуткой реки было равномерным и тихим. Анна вдруг почувствовала, что, не смотря на обилие зелени вокруг, в лесу душно, как в запертой комнате.

Вот оно — то самое воздействие, которое она ощутила в Глебе. Невидимый и непостижимый мастер иллюзий взялся за дело. Теперь оба пришельца находились в его власти.

— Федор, что ты видишь?

— Вроде как земля шевелится. Вот ведь фигня.

Он снова поднял камеру и стал снимать.

— У меня то же самое.

— Это хорошо или плохо?

— Не знаю… Воздух странный. Тебе не кажется?

— А чего с ним?

— Трудно дышать.

Федор несколько раз глубоко вздохнул, не отрывая объектива от подземного потока.