Андрей Тепляков - Антитело

«И возможно ли…».

Машина вынырнула из-за поворота неожиданно, словно акула, блеснув на солнце белым колером. У Анны заколотилось сердце. Она встала и замахала рукой.

— Здравствуй! Выглядишь потрясающе!

Анна улыбнулась.

— Как добрался?

Федор хлопнул себя по коленям и поднялся.

— Эх, дороги!

Анна стояла возле машины и, теребя подол платья, смотрела, как он вытаскивает из багажника сумку. Сумку она узнала. Именно с ней он вошел в ее дом тогда. Прошлое возвращалось, и это ощущение оказалось настолько сильным, что почти перенесло ее обратно во времени. В те времена, когда все было иначе.

— Я готов.

Она так и не нашлась, что сказать, как будто горло перестало пропускать воздух. Вместо этого улыбнулась и поманила за собой. Густой сад, словно сказочный лес, окружил их тенями и запахом листьев.

— А здесь ничего не переменилось, — сказал Федор. — Все осталось по-прежнему.

— Наверное, у вас в городе жизнь быстрее, а здесь она спит. Так — ворочается в колыбели. К обеду проснется, а после — опять заснет.

— Одно слово — скука.

— Нет, другое — покой.

Федор засмеялся.

Они вошли в дом, и Анна сразу же провела его в комнату, которую приготовила накануне. В ту самую комнату. И в ней оказалось все, что только можно было вытащить из старого комода: кружевные салфетки на столе и стенах, белоснежные подушки, атласное бордовое покрывало. Цветы наполняли воздух слабыми ароматами сада. В окна золотыми лезвиями врывался солнечный свет.

— Потрясающе! — восхитился Федор и бухнул сумку на кровать.

Анна натянуто улыбнулась.

— Спасибо. Ты устраивайся, а я пойду за Настей схожу. Поговорим за завтраком. Ладно?

— Отлично!

Анна вышла на улицу и быстро огляделась. Белая машина Федора торчала перед крыльцом, как бельмо на глазу. Первой мыслью было вернуться и попросить его перегнать автомобиль за дом, где его не будет видно, и Анна уже повернулась к калитке, но передумала.

— Какое им до этого дело!

Но дело было. В маленьком поселке всегда найдутся те, чье главное занятие, даже призвание, наблюдать за всем, что происходит, совать всюду нос и собирать сплетни. Эти старинные кумушки, помнящие еще царя Гороха и постоянно теряющие вставные челюсти. Эти всевидящие старушечьи глаза за толстыми линзами очков — они повсюду, и ничто не способно утаиться от них. Энгельсина Львовна, соседка Неверовых, наблюдала, как знахарка зашла к ним в калитку. Дрожащая рука поднесла печенье к чашке и макнула несколько раз, желтые зубы отхватили размокший кусок. Она видела, как девка вышла, а за ней — лебедушка сладкая — Настенька. Девочка осмотрелась, воровато и напряженно, шумнула на собачонку, и они со знахаркой скрылись из вида. Губы, темные, похожие на кусок древнего пергамента растянулись в улыбке.

— От Глеба есть новости?

Настя покачала головой.

— Никаких. Связи нет… У меня плохое предчувствие.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Надеюсь.

Они немного помолчали.

— Он мне снился, — неожиданно сказала Настя. — Не помню, что там было, но сон был плохой. Очень, очень плохой!

Звук шагов разбудил Глеба. Он проснулся мгновенно и сел на кровати, прижавшись к стене. На пороге комнаты стоял дядя. Теперь его вид откровенно пугал, он был — словно мертвец, восставший из могилы.

— Ира не отвечает, и, по-моему, не дышит, — сказал он.

Пока Настя и Анна накрывали на стол, Федор возился с бумагами, разложив их на коленях. Его взгляд скакал с бумаги на девушку и обратно, словно белка. Когда с приготовлениями было покончено и все расселись за столом, он отхлебнул чая и улыбнулся.

— Вкуснятина!

— Спасибо, — сказала Анна.

Разговор не шел. И чем больше длилось молчание, тем мрачнее становились лица. Женщины смотрели на Федора. Он должен был говорить. От него зависело, какое решение будет принято. Наконец, он почувствовал их ожидание, поставил чашку и заговорил.

— Перед отъездом я собрал кое-какую информацию. И она не очень приятная.

Он повернулся к Насте.

— Вы знаете, что творилось раньше в Кокошино?

— Да.

— Так вот. Я просмотрел уйму всяких материалов, пытаясь понять, что за болезнь там случилась, опираясь на то, как описывали ее течение и симптомы. И вот, к чему я пришел: такой потрясающий процент смертности могут вызвать не так уж много вирусов. Главные подозреваемые — Эбола и Марбург. Эти ребята настоящие знаменитости! О них известно много и, одновременно, почти ничего. Я хочу вам рассказать кое-что о самом главном чудовище — об Эболе.