Андрей Тепляков - Антитело

«Возможно, там, где мнимая ось упирается в землю, что-то есть. Но хрен вам я пойду смотреть на это!».

Глеб взглянул на лес. Лес молчал.

Первый страх отступил, теперь можно было смириться с происходящим или попытаться разгадать причину. Глеб предпочел первое. Он взял лопату и принялся за дело.

Настя остановилась перед дверью в библиотеку и несколько раз глубоко вдохнула, стараясь восстановить дыхание. Почти всю дорогу она бежала, не замечая ничего вокруг, умоляя себя лишь об одном — не расплакаться на глазах у всех.

Она взглянула на свое отражение в стекле, пригладила волосы и вошла. Анна Олеговна посмотрела на нее неприветливо.

— Я думала, ты уже не придешь.

— Нет! Я… просто задержалась. Извините.

— Ну давай. Оля уже ждет.

После разговора с Глебом, Настя не находила себе места. Металась по дому, не зная, чем себя занять, как удержаться от мыслей; мыслей, которые настырно лезли в голову, расстраивали, толкали к отчаянию. Желание действовать, сделать что-то немедленно — прямо сейчас! — не находило выхода. Она перебирала книги в шкафу, десять раз доставала и снова раскладывала на полках плюшевые игрушки, не понимая и не осознавая, что делает. Каким-то чудом, вытирая несуществующую пыль с настенных часов, Настя вспомнила, что обещала сегодня посидеть с маленькой Олей в детском отделении библиотеки. Родители девочки попросили об этом еще два дня назад, и она согласилась. И позабыла.

Настя проскользнула в дверь и увидела Олю. Та сидела на низком стульчике возле окна, трогательно сложив руки на коленях. Тихий, застенчивый четырехлетний ребенок.

— Привет, Оля.

— Здравствуйте, — ответила девочка и улыбнулась.

Эта улыбка словно задела что-то глубоко внутри, и Насте снова пришлось сжать зубы, чтобы не заплакать. Вид ребенка, сидящего на стуле, уже почти полчаса ожидающего ее вот так — положив руки на колени, вызвал у нее потребность защитить, утешить, обнять девочку. Начать извиняться, заставить ее улыбаться, заставить!

«Только без истерик! Никаких истерик!»

— Ты уже выбрала себе книжку?

— Да. Я хочу про Карлсона.

— Хорошо. Сейчас найдем.

Настя пошла между полок, а в груди все клокотало. Она то улыбалась, то вновь мрачнела, неясные образы проносились в голове, словно летучие мыши. Сбившись в кольцо, они метались по кругу, мелькая, словно крошечные вспышки темноты, неустанно и бессмысленно проносясь мимо невидимого центра. Она почувствовала головокружение и облокотилась на стеллаж.

Книжка стояла на полке среди других таких же старых детских книг, свидетелей целых поколений. Настя взяла ее и пошла обратно. Подбородок дрожал, а она проводила пальцами по выцветшим корешкам и запрещала себе раскисать.

«Да что это со мной!».

— Нашла! — сказала она Оле, улыбнулась и села напротив.

Девочка поерзала на стуле, устраиваясь удобнее. Настя открыла книгу, и в этот момент рыдание, единственный неожиданно громкий всхлип вырвался у нее из горла, прежде, чем она успела среагировать. Она подняла голову, обхватила ладонью шею и посмотрела в окно, пытаясь заставить себя успокоиться. Болезненный комок в горле прыгал вверх-вниз.

— Вам грустно?

Настя покачала головой.

— Нет. Все нормально.

Девочка залезла в карман платьица и вытащила ириску.

— Возьмите.

Настя улыбнулась. Приступ пошел на убыль. Она наклонилась к девочке и погладила ее по голове. Нежный жест, почти материнский, несущий что-то гораздо большее, чем простая ласка.

— Спасибо. Кушай сама. Сейчас мы будем читать, и нам станет весело. Правда?

— Это веселая книжка, — согласилась Оля и стала деловито разворачивать свою конфету.

Настя несколько раз глубоко вздохнула и стала читать.

В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живет самая обыкновенная шведская семья по фамилии Свантесон. Семья эта состоит из самого обыкновенного папы, самой обыкновенной мамы и трех самых обыкновенных ребят — Боссе, Бетан и Малыша.

— Я вовсе не самый обыкновенный малыш, — говорит Малыш.

Но это, конечно, неправда.

Знахарка возилась в саду, опрыскивая яблони, когда зазвонил телефон. Обычный звук, но ей он показался настойчивым и тревожным. Она бросила опрыскиватель и поспешила к дому, чтобы успеть поднять трубку.

— Алло?

— Аня? Это Федор.

— Здравствуй. Я была в саду, не сразу услышала.

— Ничего, я терпеливый. Я кое-что нашел для тебя.

— Спасибо!