Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

– Не станет он тебя наказывать! – она погладила его по жесткой шерсти на макушке, издавшей при этом неприятный жестяной шорох.

Костя удивлялся, насколько скоты все-таки эти бабы. На волосатого уродца и смотреть без содрогания нельзя, а ей чем хуже, тем лучше.

– Вставай, родненький, сейчас примем ванну, выпьешь текилы, – продолжала ворковать Инна, и Костя готов был ее убить.

Женщина протянула руки, и Прыг-скок, некультурно шмыгнув носом, вложил в них свои грабли. Когда она помогла ему подняться, Прыг-скок с немалым трудом оторвал от пола задницу. В неопрятной успевшей засохнуть луже остались торчать волоски.

Костя поспешил прикрыть нос, а он еще думал, что ему показалось. Не могло в его доме существовать таких запахов.

Инна лично проследила за приготовлением ванны, добавив туда полбанки пены. Пока Прыг-скок отмокал, женщина присела на краешек ванны и не уходила.

– Инна, выйди, ты должна понять, что это неприлично! – выразил свое возмущение Костя.

– Что ты городишь? – она обернула к нему вмиг озлобившееся лицо. – Ему плохо.

– Что-то по нему не видно.

Прыг-скок порозовел, насколько просматривалось сквозь шерсть, на морде в волосах просвечивал ярко красный поросячий пятак. Свинья отмокала целый час, и целый час Костя ходил немытый. Когда Инна, наконец, увела обгадившегося гостя на кухню, Костя так и не решился залезть в ту же ванну. В ней было полно волос. Встав на краешек, он торопливо принял душ. Сегодня Инна осталась довольна концертом и даже намекнула ему, что вечером может быть секс. Поэтому ему надо было тщательно помыться, побриться, включая и подмышки, обработать интимные места дезодорантом.

Инна очень привередничала, когда дело касалось запахов. Поэтом и не позволяла Косте никогда повторно заниматься сексом, хорошие запахи улетучивались, а это было для нее недопустимо.

Одетый в чистую хрустящую пижаму, благоухающий лосьонами и дезодорантами, полностью изготовленный к сеансу любви, он вошел в свою спальню и был ошарашен обнаруженным в нем свиным рылом. Укутанный одеялом по самый пятак, в постели мумией притулился Прыг-скок.

– Ты осквернила супружескую постель! Да что же с тобой творится? – в отчаянии вскричал Костя.

– Ты бесчувственный идиот! Видишь, ему плохо! – фурией набросилась на него супруга. – К тому же он лежит на моей стороне! Полежит немного и уйдет, – она, повернувшись, проворковал. – Лежи, милый, ничего он тебе не сделает.

Выздоравливай.

Знала бы она про него, злорадно подумал Костя. Город гудел о бойне на Морской.

Не такой уж ты и крутой, продолжал накручивать себя Костя. Накручивалось плохо.

Решив получить свою законную порцию нежности, он сунулся было к Инне.

– Отвали! – окрысилась та, и вопрос со своей порцией нежности оказался исчерпан.

Костя обиделся насмерть и, улегшись на свою сторону, отвернулся к окну.

Попросишь ты у меня еще прощения, мстительно подумал он. Я уж тебя помучаю.

Возможно, что ты даже согласишься на два сеанса подряд. Когда это было в последний раз? Он даже и не помнил. Возможно, что никогда не было.

Инна сначала просидела на постели, Костя видел отражение ее ночнушки в окне, потом прилегла с краешку. Вот, дура, нет, чтобы кабана согнать, да и лечь нормально. Да и сексом поторопилась бы заняться, если хотела, чтобы у него получилось. Так как у него была напряженка, то он всегда вызывал эрекцию заблаговременно, и ее стоило немалого труда сберечь.

– Он еще не спит! – услышал он жаркий шепот и насторожился, чего бы это могло значить.

За спиной послушалось слабое шевеление, кто-то куда-то полз, кто-то менял дислокацию. Вот я вас сейчас прищучу, довольно подумал Костя. Стараясь ничем не выдать себя, он выворачивал глаза, тщась разобрать в размытых тенях в окне какие-либо подробности.

– Ну что же ты дурашка, – хихикнула Инна сквозь шорох одежды, с которой что-то вытворяли ловкие руки.

Я вам сейчас покажу дурашку, накачивал себя Костя. Уж ты у меня на коленях прощения просить будешь! Он затаился. Что-то бабочкой спланировало через него.

Он пригляделся и ярость застила ему глаза, когда он узнал в них ажурные женины трусы. В окне одна тень налазила на другую, и на постели медленно вздулся горб.

Ну, все, решил Костя и решительно повернул голову. Тотчас в рот ему полезли покрытые стоящей дыбом шерстью пальцы. Прыг-скок схватил его за нижнюю челюсть и отворотил лицо обратно к окну. Ничего не соображающий от отчаяния, Костя хотел укусить агрессора, и едва не остался еще и без зубов, потому что руки обидчика оказались словно каменные.