Виктория Крэйн - Палач

Двое стражников стояли по обеим сторонам двустворчатых дверей. Мы вошли внутрь. Я на несколько секунд замерла на пороге, оглядываясь. Но Князь уже снова тащил меня вперед.

Мне хотелось осмотреться. Но взгляд мой приковал Люциан. Он стоял у стены спиной к нам. Руки его быстро двигались, пропуская толстые веревки через скобы в наклонной доске, у которой лицом к нему стояла, а точнее почти лежала моя гувернантка. Одежды на ней не было. Мой взгляд снова вернулся к спине Люциана. Никогда до этого я не видела его полуобнаженным. Мышцы его двигались, а вместе с ними и странная черная татуировка, клином опускающаяся по его спине до поясницы. Этот узор завораживал. Я просто не могла оторвать от него глаз.

Не знаю, сколько я так простояла, но в чувство меня привел Князь, снова дернув за руку и потащив в центр залы. Краем глаза я видела, как в помещение заходили зрители и становились вдоль стен. Я начала упираться. Но Князь не обращал на меня внимания. Подведя меня к небольшому возвышению, он подтолкнул меня к нему. Я забралась на круглую площадку и замерла. Князь отошел в сторону и поднял руку, призывая всех к тишине.

Я про себя вздохнула. Сейчас он будет долго всем рассказывать, какая я нехорошая, непослушная и мое поведение не подобает леди. Поэтому я сосредоточила все свое внимание на Палаче.

Его движения были быстрыми, четкими. Я была еще мала, но даже тогда осознавала, что действовал он вдохновенно. С чувством. Я видела, как вздрагивают худенькие плечи Гвендолин. Видела, как она бледна и покорна под этими руками. На лице ее было отчаяние и безысходность. Гвендолин всегда была очень жизнерадостной девушкой, много смеялась. Но сейчас она словно выгорела. Исчез ее внутренний свет. И даже волосы ее висели безжизненными тусклыми кудрями. Тело ее покрывала испарина, и влажные завитки липли ко лбу. Во мне шевельнулось нечто похожее на чувство вины. Ведь именно из-за моего непослушания она оказалась в таком состоянии.

Люциан закончил фиксировать свою жертву и обернулся. Взгляды наши на мгновение встретились. Я вздрогнула. Это были глаза совершенно незнакомого человека. Они сияли словно хрусталь в лунном свете. И были холодны как лед, сковывающий зимой озеро Блисс. А внутри их загорался мрачный огонь. Огонь предвкушения.

Князь закончил свою речь. Рука его поднялась и легла на мои плечи. Что он там говорил? Я пропустила. Двое стражников подошли к нам. За мной, поняла я и впервые за все время, проведенное с Князем и его людьми в замке, испугалась. Что они собираются делать? Я судорожно вздохнула и увидела перед собой колодки. Через минуту я начала вырываться, но что я могла сделать против такой силищи? Мою голову и запястья зажали между двумя досками и закрепили. Тело мое беспомощно повисло, удерживаемое лишь доской. Носки мои едва касались пола. Они собирались меня пороть?

Князь стоял позади меня. Рука его лежала на моей спине. Тяжелая и безжалостная. Я не могла двигать головой. Взгляд мой упирался в такую же беспомощную, как и я, Гвендолин.

Внезапно передо мной оказался Люциан. Я умоляюще посмотрела на него. Искала его взгляд, но он на меня не смотрел. Глаза его в упор уставились на стоящего за мной Князя. Оба не произнесли ни звука, ведя безмолвный диалог. Я ничего не знала, не понимала. Меня начало колотить от ужаса и неизвестности. И тут рука Князя дрогнула и убралась с моей спины. Он отошел в сторону. Люциан посмотрел мне в глаза. Я стояла и молча умоляла. По моим щекам ручьями текли слезы. Одна слезинка замерла на кончике моего носа. Было ужасно щекотно. Но я не могла даже дернуть головой, чтобы ее стряхнуть. Палач словно загипнотизировал меня. Жуткий. Прекрасный. Неумолимый. Глаза его сделались бездонными. В них можно было утонуть, потеряться, умереть. Почему такой маленький ребенок, как я, в тот момент подумал о Смерти?

Палач развернулся и пошел к своей жертве. Шаги его эхом раздавались в тишине зала. Ни единого звука не доносилось со стороны многочисленных зрителей, жавшихся к его стенам.

Гвендолин вся съежилась под взглядом Палача, пытаясь стать как можно меньше, незаметней. Люциан поднял руку и нежно провел ею по щеке девушки. Нежно и ласково — рука внимательного любовника. Но под этой рукой Гвендолин словно одеревенела.

Я зажмурилась. Я не хотела на это смотреть.

— Открой глаза, юная леди, и смотри, — словно гром небесный, раздался откуда-то сбоку голос Князя.

— Нет, — прошептала я, — я не хочу.

И голос мой показался мне громче замкового колокола. Сердце пустилось вскачь.