Роберт Маккаммон - Грех бессмертия

— Конечно же, вы особенные, — сказал Эван. — А сколько маленьких мальчиков ходит в «Солнечную школу»?

— А… четыре или пять. В основном девочки, такие как я.

Он кивнул, поглядел в зеркальце заднего обзора и увидел в нем мельком крышу музея. — Мне бы хотелось услышать некоторые из историй миссис Омариан, — сказал он. — Особенно об этой королеве, которая живет в замке.

— Не могу, — сказала Лори. — Миссис Омариан сказала, что они только для нас, потому что мы особенные. Она сказала, что папам незачем знать об этом.

— Да? — непринужденно сказал Эван. — Секреты, да?

— Забавно иметь секреты.

Зрение Эвана затуманилось. Он лишь смутно осознавал, что все еще едет по улицам Вифанииного Греха, поскольку какая-то часть его оказалась в коридоре, в окружении кипящей пыли и зноя, и наблюдала, как темная фигура с горящими глазами медленно подходит все ближе и ближе и встает прямо перед ним. Рука пронзила завесу пыли и протянулась в его сторону. Она жестко сжала его руку и потянула на себя. «ПАПА», — сказал кто-то. Его сердце заколотилось, но он ничего не мог сделать, чтобы противостоять этому; существо продолжало тянуть его вперед, дальше, к огромной двери, за которой поджидали другие. «ПАПА!»— голос, произнесший это, казался очень близким. Он видел грубый каменный пол, стеклянный потолок и луну, ярко светящую на черном небе. Существа с пылающими, страшными глазами кольцом столпились в комнате. В центре ее возвышалась плита из черной скалы, и на ней кто-то стоял. «ПАПОЧКА, ПОЖАЛУЙСТА!»— это был голос Лори. Кэй. Кэй стоит там, но… совсем другая, с двумя лицами: одно наполовину оскалилось, и единственный светящийся синий глаз излучал ненависть; другое лицо с расширенными глазами кричало и выражало ужас. За ней стояли другие фигуры, они ждали. «ПАПОЧКА, ТЫ…»— Кэй подняла руку, вооруженную боевым топором, светящимся той же самой призрачной мощью; другую руку она протянула к нему, и пальцы ее дрожали в бешенстве…

— …ЕДЕШЬ СЛИШКОМ БЫСТРО! — вопила Лори у его уха.

И тогда он рывком выдернул себя из этого ужасного места, увидел быстро надвигающийся на них знак «стоп» и понял, что даже если он сейчас нажмет на тормоза, сила инерции пронесет машину дальше, и он молил Бога, чтобы в этой точке не оказались рядом другие машины. Шины пронзительно взвизгнули… Машина бешено дернулась. Впереди он увидел черную фигуру, свернувшую в сторону. «Господи!»— воскликнул Эван, заскрипев зубами и остановив микроавтобус прямо на перекрестке. Он посмотрел на Лори. Она вся дрожала, закусив свою нижнюю губу и глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Я сожалею, принцесса, — сказал он. — О, Господи, как же я сожалею! С тобой все в порядке?

Она кивнула, и ее глаза обрели нормальное выражение.

— Господи, как я сожалею, — еще раз сказал он. — Я совсем не хотел этого. Я не знаю, о чем задумался. — И неожиданно он почувствовал чье-то присутствие и взгляд, просверливающий его насквозь. Он ощутил запах животного и резко повернул голову.

Рядом с микроавтобусом стояла массивная черная лошадь с лоснящимися боками и широко раздутыми ноздрями. Она все еще нервно подергивала своей огромной треугольной головой. Казалось, в глазах этой лошади горело багровое пламя. Верхом на этой лошади, без всякого седла и узды, сидела Катрин Драго, держась рукой за гриву.

— Спокойно, Джокер, — тихо говорила она. — Спокойно. Спокойно. Лошадь дернула головой и затем успокоилась. Женщина погладила ее шею и затем взглянула на Эвана.

— С вашей стороны это было очень безрассудно, мистер Рейд, — холодно сказала она. — Вы чуть не убили мою лошадь на перекрестке.

— Сожалею, — ответил он. — Но не заметил вас.

— Нас было трудно не заметить, — сказала женщина. — Вы что, поставили себе задачу нарушить правила дорожного движения?

— Моей жене нездоровится, — сказал Эван за неимением лучшего предлога для извинения. — Я еду в аптеку.

Женщина продолжала поглаживать шею лошади, и в ответ слышалось довольное и спокойное ржание.

— Кэй больна? — спросила она, и выражение ее лица немного смягчилось. — Это серьезно?

— Головная боль, — пояснил Эван. — Но она сегодня осталась дома и не поехала в колледж.

— Понимаю. — Она заглянула в окно машины. — Это ваша маленькая девочка?

— Да.

— Она очень хорошенькая. Ну, здравствуй.

— Ло… — сказала Лори.

Драго снова взглянула на Эвана.

— Вам следовало быть осторожнее. Кто-нибудь мог пораниться.