Роберт Маккаммон - Грех бессмертия

За ужином Эван почувствовал, что его рука, держащая вилку, дрожит.

Темнота струилась сквозь окна, ложась на лес черным пятном, уменьшая дома Вифанииного Греха до зловещих очертаний, огни в которых блестели как коварные глаза. Эвану был виден белый серп растущей луны; он вспомнил о металлическом щите в форме полумесяца на третьем этаже музея, об отчеканенном на нем разгневанном лице, о тех широко раскрытых глазах на обломках керамики. Теперь он понял, что выражение ужаса в них было аналогично тому, какое он увидел в глазах у Гарриса Демарджона.

— С твоей свиной отбивной все в порядке? — спросила Кэй, увидев, что он съел не слишком много.

— Что? — он посмотрел на нее.

— Ты не ешь ничего.

— А. — Он откусил кусочек картофеля со сметаной. — Я думаю, вот и все.

— О чем же? О чем-то, что сегодня случилось?

Он заколебался. В первый момент у него возникло желание рассказать ей все: что миссис Демарджон нарочно сказала ему неправду, что сейчас внутри него бушевал неописуемый страх. О, но он уже знал, что она скажет: «Тебе нужно обратиться к врачу по поводу этих потусторонних страхов, которыми ты разрушаешь наши жизни, по поводу этих предупреждений, или как их там, к дьяволу. О, господи, моя голова… как же у меня болит голова…»

— Нет, — сказал Эван, избегая ее взгляда. — Я беспокоюсь по поводу рассказа, над которым я сейчас работаю.

— Мне хотелось бы что-нибудь о нем услышать.

Он улыбнулся слабой открытой улыбкой.

— Ты же знаешь, я не могу говорить о своих рассказах до тех пор, пока не закончу.

Она пристально на него посмотрела и подумала: почему он так выглядит?.. Что же это? Утомление? Боязнь? Перегруженность работой? Она дотронулась до его руки и сквозь кожу почувствовала биение его пульса.

— Знаешь, — сказал он, положив вилку и посмотрев сначала на нее, затем на Лори, жующую свою фасоль и морковь. — Я кое о чем подумывал в последние дни. На этой неделе здесь было так жарко и сухо, ко мне пришла мысль забраться в машину и съездить всем вместе в следующий выходной в Джерси на берег океана. Как вы думаете?

Глаза Лори заблестели.

— Океан! — воскликнула она.

— Правильно. Океан. Помнишь, летом мы ездили в Бич-Хэвен?

Лори кивнула.

— Это было забавно. Но я тогда обгорела на солнце.

— Помнишь тот потерпевший крушение корабль, который торчал из песка? Мы могли бы еще раз сходить его посмотреть. Помнишь тот маяк, который выглядел, словно сахарный тростник?

Кэй сжала ему руку.

— Это было бы чудесно, Эван. Но мне надо принимать экзамены на следующей неделе. Я, вероятно, не смогу поехать.

— Но подожди! Ты же можешь поехать в выходной!

Она улыбнулась.

— Это слишком долгая поездка, чтобы обернуться за два дня. Почему бы нам не подождать до конца семестра?

— Ааааа! — заныла Лори, больше совсем не заинтересованная ни своей фасолью, ни морковкой.

— Ну, что ж, — настаивал Эван, — тогда поедем куда-нибудь поближе. Наверх, в горы, там прохладнее. Только на выходные, чтобы утром в понедельник быть дома.

— Да! — сказала Лори.

Кэй смотрела на него с удивлением. Что значат все эти разговоры об отдыхе? — недоумевала она. Обычно они с Лори уговаривали его оторваться от машинки на пару дней. Сейчас же было видно, что ему сильно хотелось уехать прочь из деревни.

— Боюсь, что мне придется нарушить эти планы, — сказала она. — Эти экзамены — для меня сейчас самое важное.

— Хорошо, когда ты сможешь поехать? — спросил он. — Наверное в августе… после окончания семестра…

Он молчал, глядя мимо нее.

— Август не так уж и далеко, — напомнила ему Кэй. — Всего две недели.

— Я беспокоюсь о тебе, — сказал он. — Мне кажется, мы должны… уехать из этого места на некоторое время.

— Беспокоишься обо мне?

— Да. Сны, которые ты видела…

— Пожалуйста, — попросила она и очень аккуратно положила на тарелку свою ложку. — Давай не будем говорить об этом.

— Это важно! — сказал он и понял, что сделал это чересчур громко, потому что глаза Лори расширились, словно в ожидании ссоры. Поэтому следующую фразу он произнес тише:

— Любой повторяющийся сон что-нибудь означает. Поверь мне, я знаю…

— Это не повторяющийся сон! — сказала она. — Я имею в виду, что в них я играю одну и ту же роль, в той же обстановке, но… происходящие события никогда не повторяются.

— Хорошо. Но я все еще обеспокоен.

— Беспокойство, — сказала Кэй. — Ты мне сам сказал, как это называется. — Она прищурилась, словно эта ужасная никудышная правда ранила ее. — Итак, теперь ты считаешь, что деревня имеет какое-то отношение к твоим снам?