Иви Берне: Проклятый кровью

—Михаил? Ты еще здесь?—

Спал ли он? Он искал слова, пытаясь вспомнить как говорить. —Я здесь—.

Она одним пальцем подтолкнула его подбородок. Его голова откинулась назад. Тяжело. Она провела рукой по его открытому горлу. —Мне нравится эта часть тебя—.

Затем она связала его лодыжки.

Когда все было сделано, она за ремни безопасности, повела его в другое место, примерно на растояние пяти шагов, но ему потребовалось время, чтобы добраться туда, потому, что он был почти обездвижен. По пути, он осознал, что понятия не имеет, в какой части комнаты он находится. Обычно он может сориентировать себя где угодно, но сейчас он потерял все свои навыки.

—На колени—, сказала она она, когда они добрались, до места назначения.

Со связанными лодыжками и запястьями, он не мог опуститься на колени, не упав, но он сделал то о чем она просила, не задумываясь. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать. Он согнул колени.

Ее сильная рука схватила его за ремень безопасности и опустила его на землю.

Он начал понимать эту игру. Она ставила себя на ту же линию. Заробатывала его доверие. Наклонив голову вперед он уперся лбом в ее живот. Через какое-то мгновение, ее руки легонько коснулись его головы.

он этого прикосновения, яркая вспышка эмоций вырвалась из нее, так сильно и так быстро, что он не мог этого объяснить. Он навострил уши, прислушиваясь к тому, как она борется за контроль над своим дыханием.

—Алия?— Он не должен был разговаривать, он знал, но он беспокоился о ней. Она проигнорировала его молчаливый вопрос и начала связывать веревки, свисающие с его запястий с веревками на лодыжках.

Когда она закончила, он услышал визг шкива. Она просунула что-то холодное под паутину веревок на его груди. Еще один визг и за секунду она подцепила его на что-то за ремень безопасности на уровне его пупка.

Что она собирается делать? Она же не собирается повесить его, или собирается?

—Михаил. Дыши—. Ее ладонь погладила его по щеке.— Все до этого момента было приготовлениями. Это испытание, о котором ты сам просил. Ты готов?—

Он кивнул.

—Не сопротивляйся этому—.

Этот небольшой совет не сделал его менее нервным.

Шкивы шелкнули и натянулись, и он оторвался от земли, его тело вращалось, когда он висел, на двух узлах на груди. Подвешенный, как кусок мяса. Не имеющий возможности защитить себя.

—Ты доверяешь мне?— спросила она три ночи назад.

—Ты думаешь я спятил?—, ответил он.

Он спятил.

Алия обошла вокруг него проверяя надежность связки. Все болело. Ничто, из того, что она делала не помагало. Это не было хорошо. Это была самая худшая идея, из всех, что приходили ему в голову. Она спягивала веревки, связывающие его руки иноги, пока они не сопрекоснулись, растягивая мышцы, не привыкшие быть растянутыми.

Я сниму веревки в моих ног. Возможно я смогу опуститься на пол. Мне не нужны руки…

—Сделай глубокий вдох—. Ее рука успокаивала его вздымающуюся грудь. Другая рука придерживала его затылок, снимая тяжесть с его шеи. —Позволь голове откинуться—.

Старые воспоминания нахлынули на него. Его отец, поддерживающий его в воде, уча его плавать. Доверься воде, Михаил.

Он вдохнул.

—Опусти плечи. Расслабь бедра—.

Доверься воде.

Он опустил и ничего не болело. Он опустил и поплыт.

Алия опустилась на колени разрываясь между плачем и мольбой. Благославенны танцевальные гены Натальи Фостин. Она никогда не видела ничего прекраснее связанного Михаила Фостина.

Длиное, тонкое тело Михаила, столь же гибкое, как и мощное, загнутое в форме круга. Его мощная выгнута шея откровенно выставлена.С друугой стороны круга, его эрекция увеличивалась в идеальный контрапункт. Ее идеально проведенная работа с веревками очерчивала и приветтствовала каждую его линию.

На мгновение, когда он только поднялся, она боялась, что не справится с ним, но он удержал равновесие. Он был естественным.

Она не знала, как долго смотрела на него открыв рот, прежде, чем вспомнила то, что должна сделать. Он не мог оставаться в таком положении так долго.

На четвереньках она подползла к его голове. Она проверила его пульс, хотя каждая его черта говорила о умиротворенности и она не услышала эха паники. Спокойный и глубокий.

Чтобы напомнить ему, где он, она провела пальцами возле ушей. Несколько капель просочились через маску, стекая полоской на его бровь. Без сомнения он все очень чувствовал, однако оставался спокойный.

Ты в порядке?