Иви Берне - Проклятый кровью

У нее дыхание перехватило. Она никогда не слышала ничего, столь ужасающего. Он не мог зависеть от нее. Она даже не знала, как любить. Все, что она знала, это как трахаться и бороться и замышлять интриги.

Сделав глубокий вдох, она нашла в себе силы не потерять самообладание, и непринужденно ответить, — Чушь. Ты будешь свободен. Ты снова сможешь охотиться, вернуться в Нью Йорк – —

—Нет—

—Это правда—.

—Ты оскарбляешь нас обоих. И ты лжешь – либо мне, либо себе.—

—Не рассказывай мне о моем собственном сердце—.

Михаил закрыл глаза.Она могла слышать,его внутреннее сметение. Он возможно более запутан, чем она. Это о чем-то, а говорило, потому, что она была на грани полномасштабного наступления паники. Она не могла думать в плену, только бить своими крыльями о барьеры.

—Отлично—. сказал он резко.

—Что?—

—Я не буду жениться на тебе. Я не хочу, чтобы ты носила мое имя. Я не хочу твоих товаров или территорий. Фактически, я даже не хочу жить с тобой.”

Aлия только уставилсь на него, смущенная. Он не мог уйти теперь. Ни один из них не мог. Его слова были взвешанны, но желание, исходящее от него, горячим, как печь. “Я не хочу, чтобы кто – нибудь узнал, что это когда-либо происходило”, сказал он.

—Но это произошло.— Произнося это вслух, все становилось реальным. Становилось значимым.

Он согласился.Она видела чудовищность свершившегося в его глазах. —Произошло.—

Сейчас они должны будут кормиться друг от друга. Она опустила нож. Долгое молчание повисло между ними, поскольку она вспомнила ощущение его тела в ней и то, как она впитывала его прозрачную душу.

—Все, что нам нужно, это завершить связь.—

Алия задыхалась. —И это все?—

—Это не сделает нас сиамскими близнецами. Когда связь завершится, мы сможем жить раздельно. Мы будем в состоянии кормиться, как обычно, и мы можем научиться контролировать наше сознание, чтобы обеспечить друг другу уединение.—

—Ты имеешь в виду, превратить это в болезнь, с которой мы можем жить?— это была сомнительная перспектива.

—Я был зол. Но мы оба несем ответственность за самих себя. Что произойдет с твоей территорией, если я убью тебя завтра?—

—Более важно, что произойдет с твоей, если я убью тебя?—

—Давай договоримся. Никто из нас не захватит Минисоту.—

—Отлично. Я никогда не хотела Минисоту. Я хотела Нью Йорк.—

Уголок его рта приподнялся, не столько удивленно, сколько с горечью. —Ты и так уже заполучила Нью Йорк.—

В желудке у Алии все опустилось. Что он за человек? Почему находится рядом с ним так приятно и ужасно трудно?

“Я был в тебе в течении долгого времени. Констатировал он очевидный факт. “Дай мне руку.”

Алия сцепила руки за спиной. “Нет. Завтра ты должен со мной бороться. Для своей же собственной пользы. Иначе …”

“Иначе, что?”

Алия неуверенно вздохнула. “Иначе все закончится тем, что ты женишься на мне.”

Он широко взмахнул руками и закричал: “Я приехал сюда, чтобы жениться на тебе!”

“Я не могу.” Она отступила, ее желудок угрожающе взбунтовался. Разве он не видел, что для них это была плохая идея?

“Я не хочу быть твоей клеткой. Я хочу быть твоим щитом. Дайте мне руку и позволь мне доказать это.”

Сияя праведной искренностью, он протянул руку. Она взглянула на дверь, надеясь на нападение. Где были те плохие парни, когда они так в них нуждалась?

Он не убирал руку, и она знала, что не могла больше скрываться от него – не после того, как он жил в ее сердце и плавал по ее венам.

Она вложила свою ладонь в его. Их пальцы переплетались. Слабый электрический разряд прошел между ними. Веревка ожила. Она скользнула по их соединенным рукам и обвила ее руку.

Испугавшись что ее могут связать, она попыталась резко увернуться. Когда она увидела, что он ее не отпускает, то нацелила удар на его коленную чашечку.

“Полегче!” Он увернулся от ее ноги. “Это для тебя. Я отдаю это тебе.”

“Почему?”

“Потому что князь утверждает свои собственные правила.

Веревка достигла ее плеча. Она хотела сорвать ее. Желание Михаила не имело смысла. Она должна была убраться отсюда. “Я не понимаю.”

Впервые при этом разговоре он заколебался. На мгновение он казался неспособным говорить вообще. “Мы будем жить отдельно, но думаю иногда, мы будем… навещать.”

Его мысли сплелись с ее, вспыхнув картинами их скользящей кожи, слитыми в поцелуе губами, его горячий член возле ее бедра. Во рту у Алии все пересохло. “Навещать?

По … мм …, каким дням?